— Он что же хочет людишек, пусть даже таких никчемных, как тати
энти, как лошадей описывать? Чудны дела твои, Господи, — и
Волконский, покачав головой, направился к выходу из дворца. Дел
предстояло много, а времени им государь давал на выполнение все
меньше и меньше.
***
Петр Шереметьев покосился на едущего рядом с ним
Долгорукого.
— И чего ты за мною увязался? — они уже могли мирно
сосуществовать на одной планете, но разговор о дружбе пока не
заходил.
— Да скучно, — протянул Иван. — Ну и Наталье я больше мешаю
сейчас, чем помощь могу какую дать. Пока Петька от груди не
отлучен, отец ему сильно не нужен. Да и сидеть у бабских юбок, то
еще удовольствие. Ранее так к государю мог запросто пойти, да
помочь в делах государственных, а то и просто гульбу затеять, а
сейчас... — он махнул рукой. — Государь меня не жалует, вестей по
испанцам пока нет, вроде бы надобно корабли готовить, дабы в
обратный путь налаживаться, ан нет, война в тех местах идет. Шведы
за родное с прусаками и датчанами сцепились. Опасно мимо них сейчас
проходить. Ну а гулять и вовсе не интересно.
— Раньше интересно было, а сейчас интерес весь пропал, — Петр
скептически хмыкнул.
— Ну что тут сказать, невзгоды, наверное, способствуют
переосмыслению, — глубокомысленно произнес Иван.
— И способствуют развитию философских начинаний, — Петька
посмотрел на Ивана и прищурился. — А скажи-ка мне, князь мой
разлюбезный, государь Петр Алексеевич был очень добр и одарил тебя
обратно Горенками. А почему в этом случае ты продолжаешь жить в
моем доме?
— Ну дак я в Горенки отца пустил, а Наташеньки в такое время
лучше дома живется, в коем ее детство и юность прошла. Тем более,
что нас-то там почитай что и нет, никто ей не мешает подружек
зазвать, да о своем поболтать.
— Это точно, — Петька задумался. Наташа вроде с Варварой
сдружилась, и та сейчас, когда государыня по делам да по святым
местам уехала, частенько к сестрице его захаживала. Он, когда из
Ревеля вернулся с грузом драгоценным, так и завалился в гостиную
грязный, вонючий, потому как попали они в ливень, который дорогу
скользкой сделал, до того участка еще не добрался племянник Брюса.
Телегу стащило с дороги, и они все вместе ее вытаскивали за колеса
да в грязище. Петька тогда орал как помешанный, что нечего срезать,
надобно по нормальному новому тракту ехать. И надо же тому было
случиться, что на монетном дворе, куда привезли золотишко, государь
им встретился. Он осмотрел его Петькуа с ног до головы, затем
хмыкнул и спокойно так произнес.