– Да, сэр, – ответил Гриша.
Колонии брали все самое лучшее, удобное и красивое от различных
культур. И если в Сосалито предпочитали величать уважаемых людей по
имени-отчеству, то в Виктории, с легкой руки британских моряков,
вошли в обиход обращения "сэр" и "мэм". Они быстро прижились просто
потому, что были короткими. Куда проще выпалить в критической
обстановке "да, сэр", нежели произнести фразу "так точно, ваше
высокоблагородие", принятую у русских военных. Даже если они и
умудрялись проглатывать половину звуков. На войне секунда могла
стоить жизни, но и в мирной жизни лишние усилия ни к чему. Короткое
обращение оказалось удобным и в тех случаях, когда не следовало
сбивать с мысли начальственный разум. Никаких предписаний, однако,
в силу отсутствия институтов власти не имелось и наряду с короткими
обращениями продолжали существовать все прочие.
– Второй блокнот я бы рекомендовал завести для соображений
общего характера, – продолжил Тропинин. – Мне иногда приходят в
голову какие-то идеи или я вспоминаю что-то, что подходит для
энциклопедии или учебника. Хотя и не так часто как раньше. Все эти
мысли нужно фиксировать, а потом, при удобном случае, оформлять в
предписание, заметку или статью и передавать по нужному адресу.
– Да, сэр.
– И третий блокнот нужно завести с персоналиями на людей, с
которыми мы будем встречаться. Чтобы вовремя освежать память об их
предпочтениях, грешках и характере.
Иногда Тропинин желал остаться один, чтобы подумать. Он садился
в глубокое кресло в конторе одной из своих компаний или в особняке
Складчины (личной конторы для приемов у него не было) и как бы
дремал. А Гриша тем временем занимался бумагами. В его задачу
входило разбирать десятки записок, что приходили на имя Тропинина,
сортировать их и предъявлять начальнику в удобное время. Люди
просили о встрече, о помощи, о протекции, иногда предупреждали или
жаловались. Под диктовку Тропинина Гриша писал и отправлял
ответы.
Он догадался, что его не зря призвали на работу незадолго до
Рождества. Несколько зимних недель ушли на что-то вроде ускоренных
секретарских курсов. Пока из-за погоды дела шли не так быстро.
Во всяком случае Алексей Петрович пока не требовал от него
мгновенной и верной реакции на любой свой запрос. Грише явно давали
время освоиться, привыкнуть к привычкам начальства. Обычно рабочий
день начинался в главной конторе на Иркутской улице – небольшом
доме, где жил Тропинин, пока лет пять назад не перебрался с
растущим семейством в роскошный особняк на Межигорную. Старый дом
стал Присутствием, как он его называл. Множество принадлежащих
семейству компаний находились далеко друг от друга (от Эскимальта
до Дельт и Нанаймо) и расположив небольшую канцелярию в Виктории,
Алексей Петрович управлял из неё делами. Но всех вопросов решить из
конторы всё равно не удавалось, приходилось встречаться с людьми в
самых разных местах, посещать другие компании, особняк Складчины,
Морское училище, иногда выезжать в пригороды и тогда Тропинин
заранее назначал секретарю встречу где-нибудь в городе или утром
заезжал за ним на собственном экипаже.