Барахсанов раскурил трубку. Осмотрел паруса, взглянул на часы,
на компас.
– Ветер зашёл к зюйду на один румб, – сказал Митя. – Даем четыре
узла с четвертью. Курс держать прежний. В общем, принимай
вахту.
Вахты они поделили по восемь часов, а не по четыре, как
полагалось на большинстве флотов. Но на шхуне с маленьким экипажем
так получалось проще. Ещё лучше было бы устроить шестичасовые
вахты, но для этого требовался ещё один грамотный мореход. Малыш
Тек мог таким стать только через несколько месяцев.
Последним на палубе появился Фёдор Пулька. Самый старый матрос
на шхуне. Как и Сарапул он родился в России, то есть по ту сторону
Уральского хребта. В свое время, а именно десять лет назад, Пулька
сбежал с российского парусника "Сокол", когда тот стоял в Виктории.
Тогда после битвы за Нутку колонии неплохо пополнились свежей
кровью с русских, испанских и английских кораблей. Беглецы долго
отсиживались на хуторах в глубине Острова, но понемногу
возвращались к привычному морскому делу.
– Эх, сколько ещё нам плавать-то, – заметил Пулька, оглядывая
пустой горизонт. – Ни баб, ни еды нормальной.
Консервы или тем более солонину он не признавал, рыбу не любил,
предпочитал свежее мясо, зелень и особенно чеснок.
– Остался бы на Нука-Хива, – сказал Барахсанов.
– Среди людоедов-то? – возразил Пулька.
– Ну так и что, что людоедов? – спокойно сказал Барахсанов. –
Если убьют, тебе всё равно будет, съедят тебя потом или
закопают.
– Уж лучше пусть закопают.
– А как закопают, то там съедят черви, а если похоронят в море,
то рыбы. Нам суждено быть съеденными так или иначе.
Ровно в восемь сдав вахту Барахсанову,Митя прошелся по шхуне.
Заглянув за борт, понаблюдал за течением воды. Осмотрел крепления,
натяжение парусов, веревок. Спустился с фонарем в трюм проверил,
нет ли течи, затем потыкал и постучал свайкой по шпангоутам. Обычно
он проводил тщательный осмотр в порту, но плавание затянулось и
следовало держать ухо востро. Особенно в южных широтах, где дерево
быстрее чем огонь на пожаре съедала всякая тропическая гниль или
червь. Повреждений, однако, не обнаружилось, набор всё ещё
оставался крепким. Митя ласково провел ладонью по выжженному на
бимсе клейму и номеру.
Шестая серия, как назвали этот тип корабелы Эскимальта. Довольно
старая по нынешним меркам. На части шпангоутов, на всех крупных
деревьях набора значились цифры 06022. На случай кораблекрушения
или захвата, да и вообще для порядка. Шестая серия, двадцать второе
изделие.