Я открыл глаза, почувствовал запах земли, прохладу, подтянул к
лицу руку. Было темно, однако, видел я всё очень хорошо. Шевелились
перед глазами длинные узловатые пальцы с отросшими тупыми ногтями.
Ладонь казалась непривычно крупной… а ведь сейчас тело подчиняется
мне. Я двигаюсь по своей воле!
Из глубин сознания выметнулось нечто дикое, потеснило меня и
вновь сделало безмолвным пассажиром. Тело стало подниматься на
четвереньки.
Вокруг опять было кладбище. Туманы рассеялись, так что стало
возможно оценить его… необъятные размеры. Вдали высились горы,
довольно близко произрастал дикий лес, а между ними всюду,
насколько хватало взгляда, простирались надгробия.
Была ночь, в небе поблёскивали мириады звезд и висели две
разноцветные луны. Тело беспокойно огляделось, двинулось среди
могил, вынюхивая желанный аромат. У меня было время для
размышлений.
Итак, у Единого Человечества появляется всё больше проблем.
Некоторые системы скатываются в техноварварство и трубят о своём
желании отложиться от Единства и самостоятельно контролировать
рождаемость, всё смелее вступают в конфликты с метрополией.
Разумеется, их регулярно подавляют, а правда по мере сил
замалчивается, но запретить людям думать не также легко, как
подавить бунтующую планету. Это и многое другое порождает неудобных
индивидов, — тех, чей социальный рейтинг уходит в глубокий минус, и
кого нужно изолировать от общества, чтобы не распространялись
опасные идеи.
Как правило «минусами» становились военные преступники из числа
бунтовщиков; сексуальные девианты, неспособные держать свои кинки
(отклонение от сексуальной нормы, сиречь, фетиш) в узде; редкие
умалишённые и, разумеется, так называемые инфо-террористы. Этот
термин Анкрец придумал сам и нарёк им таких как я, — людей, любыми
путями добывавших правду о настоящем положении дел. Свобода слова
приравнена к терроризму в нашем просвещённом настоящем.
Как бы то ни было, число преступных элементов растёт и с ними
надо что-то делать. Идеалы гуманизма, помогшие создать во времена
расцвета человечества совершенное общество, теперь играют против
лидеров этого самого общества. Они запрещают смертную казнь или
пытки, оставляя две законные меры воздействия: ссылку на дальние
рубежи, или заключение на тюремном мире. Пятьсот лет назад эти
варианты были применимы в той или иной мере, но сегодня даже они
мало соответствуют реалиям.