Так что эта история даже сыграла мне на руку. Раньше я не мог
полностью потратить свой резерв, потому что таил его истинный
размер от Марии. А оставшись один — уже через час едва живой
выползал из зала. Вот только жаль, что слух о моей связи с
баронессой до сих пор бродил по академии. И княжна, кстати, уже не
в первый раз использует его против меня.
Меж тем Корсакова ничуть не обиделась на мою довольно резкую
реплику. Наоборот, она приблизилась ко мне и заговорщицки
произнесла коралловыми губами:
— А вы уже слышали ещё один слушок, который ходит о вас? Совсем
свежий. Буквально с пылу с жара.
— Что опять? — мрачно буркнул я, косясь на её грудь, стиснутую
корсажем. На ней от холода уже появились мурашки.
— После того как вы с братьями имели честь побывать у
императора, вас считают бастардом чуть ли не самой великой княжны
Екатерины…
— … Это которая супруга Михаила Романова, двоюродного брата
государя? — припомнил я, непроизвольно облизав губы.
— Именно. Она ведь из рода Белозёровых. А они известны своими
некромантами. И ещё лет двадцать назад Михаил и Екатерина Романовы
путешествовали целый год по заморским странам… — многозначительно
недоговорила княжна и снизу вверх посмотрела на меня своими
огромными ехидными глазами, обрамленными густыми ресницами.
— Я так полагаю, что в том путешествии она-то и зачала меня от
какого-то иностранца? Потом тайно приехала в Россию, родила и
оставила младенца в Калининске? Ну а когда у меня проснулся дар, то
она заставила Корбутова усыновить меня и пригласила в столицу? —
насмешливо выдал я и позволил себе кривую ухмылку. — И никого не
смущает то, что я не подхожу по возрасту? Да и куда смотрел великий
князь Михаил?
— Возраст — ерунда, — величаво отмахнулась Анастасия. — Кто-то и
в пятнадцать лет выглядит на двадцать. А что касается великого
князя, то после прибытия из путешествия придворные подметили, что
он сильно охладел к своей супруге.
— Хорошо хоть до развода не дошло. Князь же целый год
путешествовал с женой. Тут любой охладеет, — шёпотом проговорил я,
улыбаясь одними глазами. — И мне ещё кое-что непонятно… разве маги
жизни не могли избавить Екатерину от нежелательного плода?
— Могли, — качнула головой Корсакова. У неё от мороза
подрагивали кончики пальцев, но она не показывала, как
задубела.