Паштет только смог подумать про тайны
здешних душ – как много всякого в них скрывается, только успевай
челюсть с пола отпавшую подбирать. И как-то прочитанные им раньше
романы и просмотренные фильмы ему показались простенькими детскими
комиксами, что ли.
Пора было вставать, в который раз
подумал Паштет, но вместо вставания снова спросил:
– А ты как попал к господину Герингу в
роту?
– Через пана Жидяна и его
баницию.
– Что-что? Поясни-ка, а то я тебя не
понял. Особенно про бан.
– Пробачьте, пан, я людина
неосвидчена, тому щось-то не так казати можу, бо в судейских делах
тильки вони сами щось розибрати можуть. Пан Жидян, у которого я
служив, тоди в Луцькому старостви... Ой, пробачьте, це було уже при
пане Чарторийському, тоди вже Волыньске воеводство стало!
Пробачьте, пане, бо попутав!
– Давай, дальше рассказывай, но не
путайся! – строго велел Паштет.
Вообще Паштету были пофигу такие
детали, переименовали уже тогда это воеводство или нет, но он
подумал, что надо как-то строго себя показать. Может, даже этому
Нежилу по шее дать, но до того было не дотянуться. Да и,
собственно, за что? Нет, он что-то быстро господином себя
вообразил, что карает за искажение титулов других господ! И, чтобы
скрыть смущение, Паштет скомандовал:
– Рассказывай давай!
– Так, паночку милостивый, тогдашний
мой господин пан Жидян был из Кременецкого повета, та мав там
невеликий маеток. Але найшовся там добрый сусид, якому маеток пана
Жидяна бильше подобався, та виришив вин цим маетком сам володити.
Тому собрав усих друзив та родичив, озброився, та зробив наезд на
Берези. Таку маеток назву мав. Зранку приихали, батьке пана Жидяна
по голове чеканом дали, парубков побили, та усих з дому выгнали. А
маеток стал вже того сусида, пана Остои-Корецкого. А сам пан Жидян
тоди кудись-то поийхав, тому коли повернувся, то з маетку у нього
залишились побитий батько, ще два слуги, теж побити, да то, що на
пане Жидяне було одето та в кишенях звенело. А батько ого в недовзи
помер, бо вдарили його важко, да и старий вин тоди був. И залишился
пан Жидян наодинци зо свитом, без грошей та маетку. А був хоча и не
дуже багатий, але достатньо заможный пан. А залишилось ему сабля,
гонор щляхетский, та кобила,на якой вин з маетка пойхав по справам.
И аничогисенько бильше. Видправився вин до пана Остои-Корецького,
щоб тому выклик зробити. Але сусидний пан пана Жидяна на двир не
пустив, до нього не вийшов, тому його как бы на бой не вызвали. А
порубать його хлопов вин не змиг би, бо тих понад пятнадцать було,
да з гаковницами.