– Оставь нас теперь, – бросил Курт, не оборачиваясь, и
солдат, шумно засопев, с неохотой развернулся, медленно зашагав
вдоль рядов камер прочь.
Дождавшись, пока шаги стихнут за поворотом низкого тесного
коридора, Курт медленно приблизился к решетке, остановясь напротив
заключенного за ней человека вплотную, опершись о прутья, и, тяжело
вздохнув, произнес – невесело и тихо:
– Ну, здравствуй, Финк[12].
Тот выдохнул, словно до сего мгновения пребывал под водой,
затаив воздух в легких, – с отчаянным облегчением; опустил
голову, проведя по лбу подрагивающей рукой, и, наконец, снова
посмотрел на пришедшего.
– Бекер[13], вытащи меня отсюда, – проронил он чуть
слышно.
– Знаешь, – неторопливо проговорил Курт, не
ответив, – именно в эту камеру меня и посадили одиннадцать лет
назад. Именно отсюда меня и забрали в академию; к чему бы
такие совпадения…
– Мне-то такая участь не грозит! – повысил голос
бывший приятель, ударив кулаком в решетку, и схватил его за
локоть. – Бекер, ты обещал мне помощь, ты обещал прикрыть
меня, если я попадусь! Вытащи меня из этой дыры, черт тебя
возьми!
Курт рывком высвободил руку, чуть отступив назад, и Финк с
неожиданной для его комплекции силой долбанул в решетку снова –
так, что та жалобно задребезжала.
– Черт!.. Бекер, я ведь тебе помог, верно? Я ведь помог
тебе тогда, в твоем… расследовании, я дал тебе информацию, ведь
так?
– Да, – отозвался Курт, наконец. – За сведения и…
по причине старой дружбы я не сдал тебя магистратским; за убийство
троих студентов, если ты помнишь.
– Ты сказал, что прикроешь меня! – шепотом крикнул
Финк. – Ты ведь сказал, что прикроешь меня, если я попадусь,
ты обещал, так держи слово!
– Я, – возразил Курт тихо, – обещал прикрыть,
если ты попадешься за кражу. За грабеж. Ты помнишь, я сказал тебе:
если тебя возьмут над трупом, помощи не проси; ты это помнишь,
Финк?
– Я не делал этого! – с обреченной ясностью проговорил
тот. – Я этого не делал, Бекер, я тут ни при чем!
– Тебя взяли над трупом.
– Но я понятия не имею, как там оказался!
– Тебя видели, Финк. С этой девочкой. Видели, как вы вдвоем
шли туда, где после вас обоих и нашли.
– Не было этого! – яростно прошипел тот, вновь
шарахнув по решетке, и уронил голову на упиравшиеся в нее
руки. – Господи… Черт, Бекер, я не делал ничего, о чем они
говорят, я не мог этого сделать, просто не мог! Пьяным или трезвым,
или каким угодно – но я не мог! Это не я, могилой матери, Господом
Богом клянусь – это не я!