– Даже не представляете, насколько хорошо, –
согласился Курт, не задумавшись. – И как я понимаю, вы здесь
для того, чтобы привести еще один пример этого худшего?
– В том числе, – кивнул Хармель и, помедлив,
спросил: – Скажите, Гессе, когда вы в последний раз слышали от
осужденного «я невиновен»? Не от подозреваемого, не от обвиняемого,
не в процессе расследования, а в минуту, когда он уже стоит перед
палачом, – когда?
– Занятный вопрос, – осторожно заметил Курт, искоса
бросив взгляд на хмурые лица начальствующих. – Должен
заметить, что я вообще такое слышал нечасто. Если подумать, то
последний такой случай имел место несколько лет назад, да и то –
мне стало об этом известно из рассказов свидетелей и случилось не
после моего расследования.
– Я здесь не для того, чтобы снова попытаться навесить на
вас служебное несоответствие… – начал куратор, и Курт оборвал,
не дав ему договорить:
– Я это понял, Хармель. Я лишь имел в виду, что в последние
годы Конгрегация работает так, что невиновные на костре практически
не оказываются. Разумеется, я не исключаю ни судебных ошибок, ни
халатности, ни сознательного вредительства, но все ж основная часть
осужденных поднимается на помост не просто так. Я бы даже сказал,
эти самые ошибки и недобросовестность – явление редчайшее.
– А если я вам скажу, что за последний год таких случаев
отмечено больше десятка?
– Больше десятка случаев, – уточнил Курт,
помедлив, – это statistica по Империи, по Германии или
какому-то региону?
– По одному городу.
– По городу, – повторил Курт размеренно. –
Занятно. На мой взгляд простого oper’а, здесь возможны лишь два
варианта: внезапная активность малефиции или грубейшая corruptio;
и, судя по тому, что вы сидите здесь, – уже доказан именно
второй. Но в таком случае не вполне понимаю, как это касается
меня.
– Не скромничайте, – хмыкнул куратор. – «Простой
oper»… Это касается вас именно потому, что вы – это вы. Гессе Молот
Ведьм, известный во всех уголках Германии и практически по всей
Империи; да вашим именем того и гляди начнут изгонять бесов.
– Кхм, – многозначительно проронил кардинал, и Хармель
покаянно склонил голову:
– Простите, мессир Сфорца.
– Давайте от славословий к делу, – поторопил
Висконти, – покуда вы не возвели его в чин святых.
– Да, – кивнул куратор, – к делу. Отделение
Конгрегации в Бамберге – вот причина, по которой я здесь. Как вы
понимаете, это и есть тот самый город с повышенным содержанием
невиновных на помостах. Предвижу вопрос – точно ли невиновных? Мало
ли, кто что может крикнуть напоследок… Но, как вы сами верно
заметили, Конгрегация в последние годы относится к расследованиям и
определению вины с особым тщанием; в том числе и нашими
стараниями. Что бы ни думали о нашей работе следователи или бойцы
зондергрупп, а мы все же не плюем в потолок, время от времени
снимая с кого-либо из служителей Знак просто от скуки. Можно
допустить, что где-то ошиблись в сборе улик или при вынесении
приговора, можно предположить, что кто-то решил напоследок
напакостить Конгрегации – и перед казнью заявил о собственной
невиновности, дабы посеять семена сомнения в людях. Хорошо, пусть
не один, пусть двое, даже трое. Но не тринадцать человек за год. И
это, замечу особо, те случаи, о которых нам стало известно; но
неведомо, сколько их прошло мимо нашего внимания, слухи о скольких
таких осужденных до нас не добрались.