— Хочешь куда-нибудь заехать поесть?
— Нет, — сказала я с отвращением.
И это казалось правильным. Но потом я почувствовала, насколько
голодна, и стала жалеть о своем отказе. Да еще и высказанном в
таком тоне, что Костя больше и не пытался со мной заговаривать.
Все же это было глупо. Зачем давать ему понять, что я чувствую?
Зачем его радовать? Пусть не считает, что меня так легко вывести из
себя.
Через полчаса напряженного молчания мы подкатили к знакомому
серому дому. Я вышла из машины и, не оглядываясь, поспешила к
подъезду. Я надеялась, что Костя отстанет, и, как дурак, окажется
перед закрытой домофонной дверью. «Ой, прости, — скажу я ему потом,
— я и не заметила, что ты за мной шел. Я думала, ты ждешь в
машине». Мысль была веселая, но ей не суждено было воплотиться в
жизнь. Костя не отстал, он даже умудрился распахнуть передо мной
подъездную дверь.
Мне не хотелось, чтобы он заходил в квартиру. Мне не хотелось,
чтобы он видел, как мы жили. Мне не хотелось, чтобы он топтал эту
былую жизнь своими грязными ногами.
Впрочем, насчет ног я, конечно, погорячилась. Костя воспитанно
разулся и застыл в прихожей. Я решила не обращать на него внимание.
Но сделать это оказалось сложно. На привычную обстановку я как
будто смотрела его глазами. Потертые обои, запущенный пол,
сломанные дверные ручки — отчим никогда этим не занимался. Иногда
мне ужасно хотелось сделать что-нибудь самой, но я не знала, что и
как. К тому же боялась, что онбудет надо мной смеяться.
Оставив Костю напитываться моим унижением, я кинулась к себе в
комнату, к самому важному, что там осталось — Фионе. Мне запретили
брать ее с собой, когда увозили из дома, и я надеялась, что без
меня она выжила. В конце концов, не зря кактусы живут в пустыне, уж
месяцок без воды они могут потерпеть? Не месяц даже, меньше. Когда
я оказалась там, то очень быстро потеряла счет дням.
Теперь я не помнила, когда меня забрали. В середине октября?
Раньше? Позже?
Сегодня же было тринадцатое ноября. Счастливый день! И что еще
лучше, тринадцатое число совпадало с пятницей. Все знаки указывали
на то, что я и так знала: ничего хорошего от недавно обретенного
братца ждать не стоит. Как, впрочем, и от других людей. Поэтому я с
особой нежностью потянулась к своему маленькому кактусу.
— Фиона, — прошептала я, — я за тобой вернулась, как и
обещала.