…двое стали смутьянами и конец свой нашли на поле брани, а вот
младшенький пошел в маги и ныне себе поживал весьма неплохо,
выбившись в профессора. Надо будет предложить ему титул, авось не
откажется. Лешеку понадобятся верные люди.
…или вот Ястрежемские, сановитые, но малочисленные. Ныне от рода
осталась престарелая тетушка, предпочитавшая время проводить в
молитвах, нежели при дворе. Правда, сказывали, что сие происходило
не от богомольности, а исключительно в силу на редкость
неуживчивого характера. Компаньонки и те от старухи сбегали.
Обрадуется ли она, узнав, что у братца ее была связь с одной особой
не самых великих чинов, и что особа та родила двоих детей,
которые…
…не обрадуется.
Но и роду исчезнуть не позволит.
Ах, многое хранилось на желтых страницах. И теперь Лешек
переворачивал их, прислушиваясь к отклику. Книга сама писала
историю древних родов, связанных с нею узами крови, и узы эти было
не разорвать, не ослабить даже. Магия, темная, не самого доброго
свойства, еще работала.
Впрочем, к книге давно не обращались, не поили кровью, а потому
спала она, и Лешека мутило от мысли, чего будет стоить
пробуждение.
Оставить бы, как оно есть.
Уйти.
И самим искать… это ведь просто… надобно внимательней быть.
Войска начеку, маги упреждены. Бунту не позволят случится, и если
так, то рано или поздно, но отыщут они смутьяна.
Рано.
…или поздно.
Книга шелестела мертвыми страницами, и все-то до одной были
заполнены. Она словно красовалась, чуя близость того, кто мог
призвать ее к ответу. Ну же, цесаревич, неужто не осмелишься? Ведь
пришел же, а значит, есть вопросы. И ответы найдутся, они хранятся
тут, протянулись, застряли в сети крови, попробуй-ка, вытащи.
Если хватит духу.
Страницы развернулись.
…а вот и первое древо.
Некогда могучее, но многие имена в кроне его поблекли. Лешек
положил ладони темную хрупкую кожу. Закрыл глаза. Вздохнул. И
неровные буквы задрожали, поползли, словно мурашки, по стволу…
имена? Нужны новые имена? Будут.
Только куда им стать-то? Небось, тесно стало, все страницы
исписаны, а новых… ты ведь все принес, цесаревич? Ты ведь знаешь,
что делать?
Лешек знал, но…
…он ведь надеялся управиться и без того, однако книга пила его
силу, и только. Разве что чернила чуть потемнели.
Не выйдет.
Он оторвал руки и оперся ими, дрожащими, о столешницу.
Огляделся. Сплюнул под ноги, благо, пол земляной, и не такое
выдержит.