- Сразу?
- Она не лгала, - матушка задержала нить меж пальцами. – Белый с
лазоревым – это красиво?
- Пожалуй…
- Она просила передать Сашеньке, что жива и что возвращаться не
желает. Чтобы ее не искали, поскольку она знает способы скрыться и…
в том не будет никому выгоды. Она вышла замуж. За человека,
которого сама полагала простым. И желала лишь жить с ним в мире и
согласии. Она боялась, что твой отец не устоит перед искушением,
откроет книгу и узнает правду. А узнав, попробует ее вернуть…
- А возвращаться она не желала.
- Категорически. Она понимала, что супруга ее никогда здесь не
примут. И мне это было понятно. Как и опасения, что с неугодным
супругом этим может произойти несчастье, пусть даже не по воле
твоего отца, но по молчаливому сговору тех, кто пожелает
породниться с нашим семейством.
И Лешек, подумав, кивнул. Пожалуй, что так… сколько вон на
матушку покушались, даже после того, как он на свет появился и был
законным наследником объявлен. А уж супруга цесаревны точно не
пощадили бы, тем паче, если он крови простой…
…люди хрупки.
Слабы.
- А еще она ждала ребенка и не желала, чтобы тот становился
заложником во дворцовых игрищах. Его бы признали наследником, а там
уже…
- И ты рассказала отцу?
- Нет.
- Почему?!
- Потому что пожалела ее…
- А его?!
- Он пережил смерть и брата, и племянников. Он отомстил за них.
Отплакал. И отпустил. А скажи я, неужели бы он удержался? – кудель
на мгновенье замерла, чтобы заплясать скорее, сильнее. – Ты знаешь,
что он стал бы искать и нашел бы. И никому от этого не стало бы
хорошо.
Пожалуй, в чем-то матушка была права.
- А теперь что? – тихо спросил Лешек.
Она же, потянув нить, уже темно-золотую, янтарную, сказала:
- А теперь… теперь тебе решать.
И улыбнулась этак, хитровато… конечно, решать… ему… и вот как
решить, а главное, что? И прав ли Лешек в своих догадках? А если не
прав, то…
- Я слышала, - матушка легко сменила тему, - ты давече не один с
прогулки вернулся…
Лизавета маялась.
Во-первых, чувствовала себя изрядно виноватой. Пусть Гришка был
еще тем засранцем, лишенным не только чести и совести, но и
мало-мальского ума, однако смерти он не заслуживал. Тем паче такой…
вот если бы она, Лизавета, не оставила бы его одного беспомощного,
то, глядишь… во-вторых, не отпускало ощущение, что весьма скоро тот
господин, который явно был не против назначить Лизавету виновной в
этое нелепой смерти, решит-таки, что был прав в своих
устремлениях.