Постепенно Мишка втягивался в новую
для себя жизнь. Приезжая к Егоровым по воскресеньям, он учился
готовить, стирать и даже управляться с ниткой и иголкой. Иринка,
глядя на его неуклюжие попытки самостоятельно замесить тесто для
пельменей, попыталась высмеять парня, но, мгновенно выхватив от
матери ухватом по спине, больше не насмехалась и вполне серьезно
объясняла, как нужно делать и что он сделал неправильно.
Павел Константинович в свою очередь
учил его управляться с инструментами, плотничать по мере
надобности, заниматься мелким ремонтом, да и вообще всему, что
должен знать и уметь любой мужчина.
Отогреваясь душой в доме Егорова,
зная, что его там ждут и любят, Мишка каждое воскресенье мчался к
названным родителям. Там он мог поделиться тем, что накипело на
душе за неделю, поговорить, посоветоваться и получить понимание,
помощь и поддержку.
В школе дела у него тоже
налаживались. При помощи Нины Петровны математика вскоре стала ему
даваться, а следом подтянулась и физика. Получив больше времени,
Мишка смог заняться историей и русским языком – они были необходимы
для поступления в выбранный им институт. Да и голова, отвыкшая от
учебы, теперь стала работать на порядок лучше – он заметил, что
стал внимательнее и научился лучше запоминать поступавшую
информацию.
В начале февраля, возвращаясь после
школы, Мишка еще с улицы услышал шум, крики, плач, несущиеся от
общежития. Не то, чтобы там всегда было тихо – всякое случалось, но
к ночи общага обычно затихала, и хотя тихо в этом человеческом
муравейнике не было никогда, но и такого он еще не видел. Войдя в
подъезд, он понял, что крики несутся со второго этажа, и, кажется,
с его секции.
Взлетев по лестнице, Мишка еще на
вечно темной площадке ткнулся в спины стянувшихся к месту события
зевак.
– Что там случилось? – дернув
ближайшую тетку за плечо, спросил парень.
– Да у Зинки вон че-то случилось,
кажись… Аль убили кого? А мож, и она кого прибила? Понять толком не
могу, она уж, поди, полчаса воем воет, голосит вон, как
прирезанная. А чего голосит, понять невозможно, – торопливо
протараторила тетка, даже не подумав обернуться. – Ванька безрукий
че-то за милицией побежал, – и тетка, не обращая на Мишку ни
малейшего внимания, вновь привстала на цыпочки, пытаясь из-за спин
собравшихся рассмотреть хоть что-нибудь.