— Нет, меня уже здесь нет, ваше высочество, — и Румянцев быстро
ретировался к двери, я же снова посмотрел на гвардейца. — Пускай
заходит, хоть посмотрю, из-за кого мы столько времени потеряли.
В кабинет, едва не столкнувшись с выходящим Румянцевым, зашел
невысокий мужчина с простым и одновременно строгим лицом. Спину он
держал прямо, и военная выправка была заметна от порога. Вместе с
ним в кабинет, страшно смущаясь и комкая в руке шляпу, вошел
подросток, примерно моего возраста.
— Здравствовать вам, ваше высочество, — Бахарев низко
поклонился, и подросток с опозданием, но тоже склонился в
поклоне.
— И тебе не хворать, — я продолжал смотреть то на него, то на
подростка. Кто это? Сын? И нахрена он его сюда притащил?
— Я хотел бы вот прямо с порога челом бить и просить ваше
высочество, чтобы позволили вы ученику моему с нами поехать. Очень
толковый парень. Вдруг усмотрит что-нибудь нужное, молодой же еще,
глазастый.
— А у ученика имя-то есть? — я рассматривал парня, и пытался
понять, а вот за каким хером я повезу с собой всех этих
товарищей?
— Иван Ползунов, ваше высочество, — тихо представил мне парня
Бахарев. Кто? Ползунов? Я с трудом удержался, чтобы не протереть
глаза. Уж имя изобретателя парового двигателя мне известно еще с
университета было очень хорошо. Интересно, а есть способ повлиять
на него и изобрести паровой двигатель пораньше? Или все-таки он
должен немного повзрослеть?
— Хороший, говоришь, ученик? — Никита закивал.
— Да, ваше высочество, хороший.
— Ну раз так, то пускай едет, я не против, — а про себя подумал,
что познакомиться с Ползуновым — это конечно круто, вот только он
мне вряд ли заменит Суворова. — Выезжаем завтра утром до рассвета.
Ежели сказать мне больше нечего, можете идти, собираться.
Встретимся на корабле.
Боже, как же мне плохо! Еще ни разу в жизни не чувствовал себя
настолько отвратительно. Я отнял от лба мокрую холодную тряпку,
хотя воды вокруг хватало за глаза, и склонился над ведром. Корабль,
в который раз, швырнуло в сторону, и из меня потекла желчь,
сопровождаемая жуткими болезненными спазмами.
— Ваше высочество, на палубе оставаться опасно, — ко мне
подошел, сильно наклоняясь вперед и придерживая шляпу, что ее не
унесло в море, Криббе. Он кричал, стараясь перекричать завывание
ветра, но его все равно слышно его было плохо, и я скорее
догадывался, о чем он говорит, чем слышал. — Ваше высочество,
пожалуйста, спуститесь в каюту. Шторм усиливается, и лучше
переждать его там, — он добрался до меня, с видимым облегчением
опустившись на качающуюся палубу, рядом со мной и моим ведром, в
которое я вцепился бульдожьей хваткой. — Ваше высочество...