– Все мы под Богом ходим, –
пробормотал Митрофан Кузьмич.
В пустом склепе его тихие слова гулко
отразились от каменных стен и самому купцу показались чуть ли не
оглушительными. Ему даже почудилось, что от его слов слегка
вздрогнула дверь, которую он запер, заходя в погребальницу – чтобы
никто не мог ему здесь помешать и отвлечь его. Иванушка – тот
постучал бы, да. И в первый момент Митрофан Кузьмич даже решил:
сынок его всё-таки явился и хочет, чтобы его впустили. Но – нет:
Иван так робко стучать не стал бы. Кто-то словно бы кончиками
пальцев провёл по двери снаружи. Иван же вмазал бы по двери всем
кулачищем – деликатностью манер он не отличался.
«Может, это Валерьян?» – подумал
Митрофан Кузьмич.
Его племянник в последние дни держал
себя с ним как-то странно, непонятно. Причем наметилась эта
странность сразу после того, как Митрофан Кузьмич намекнул сыну
своей сестры, что хочет сделать его своим первым помощником и
доверенным лицом по купеческому делу. Но Валерьян, который до этого
усердно ему помогал и должен был бы, по всем вероятиям, такому
развитию событий обрадоваться, выказал в ответ что-то вроде
смущенного недоумения. И с тех пор избегал встречаться со своим
дядей глазами. А если тот пытался навести разговор на вопрос о
будущности племянника, Валерьян быстро и ловко от этой темы
уходил.
Но сейчас он, пожалуй что, мог
решить: пора без обиняков обсудить всё с дядей с глазу на глаз. А
какое место подошло бы для такого обсуждения лучше, чем это? И
Митрофан Кузьмич сделал уже два шага к двери склепа – проверить, не
стоит ли за ней его племянник. Но тут же и застыл на месте, словно
его обухом оглоушили. И не потому вовсе, что понял: Валерьян не мог
ничего знать о том, куда он, Митрофан Алтынов, сегодня
отправился.
Гроб с телом его отца, Кузьмы
Петровича Алтынова, стоял на невысоком постаменте возле стены
склепа – упрятанный в гранитный саркофаг. Может, конечно, и
нехорошо это было, что он оставил его поверх земли, но – не мог
Митрофан Кузьмич себя заставить отца закопать. Положить его в
здешнюю торфянистую грязь, к червям и личинкам. А так – он тешил
себя иллюзией, что отец все еще рядом с ним. В буквальном смысле –
рядом: всего в нескольких вершках от него, хоть и упрятан в дубовый
гроб и гранитный футляр поверх него.