[1] на двадцать, можно было
заставить его стронуться с места.
В общем, не мог сделаться такой сынок
наследником по купеческому делу. Это Митрофан Кузьмич уразумел со
всею ясностью еще семь лет назад – после происшествия с котом,
которому Иванушка дал имя в честь какого-то варяжского героя. Но –
Митрофан Кузьмич жалел бестолковое детище, нанимал ему учителей,
всё надеялся: те научат его хоть каким-то азам жизненных знаний.
Только всё было впустую. И нынешним летом, которое теперь катилось
к концу, купец Алтынов наконец-то решил, что следует принять
необходимые меры.
3
Софья Эзопова тоже присела на кожаный
диванчик – так близко от Иванушки, что задела его своими пышными
юбками. Купеческий сын машинально чуть отодвинулся от неё, но та
будто и не заметила его движения. Тетенька склонилась к племяннику
и так приблизила свое лицо к его, что Иванушку посетила дикая и
крайне неприятная мысль: уж не намеревается ли Софья Кузьминична
его поцеловать? Женщин он немного побаивался и в свои без малого
двадцать лет оставался девственником. Была, правда, одна девушка в
Живогорске... Если бы она сейчас сидела с ним на диванчике... При
этой мысли Иванушке даже краска в лицо бросилась.
Кожа у Иванушки была – как у всех
рыжеволосых людей: молочно-белая, очень легко краснеющая. Так что
тетка заметила, конечно же, его румянец. Но, похоже, истолковала
всё неправильно: на губах её заиграла понимающая и какая-то
ехидно-довольная улыбочка.
– А не знаешь ли ты, дружочек, – чуть
растягивая слова, выговорила она, – куда это батюшка твой собрался
ехать сегодня? Один, да еще и не в коляске, а на телеге? Будто
мужик деревенский! Валерьян пытался его расспросить, куда он едет.
Даже предлагал с ним поехать – вдруг помощь какая-нибудь
понадобится. Но Митрофан ничего ему отвечать не стал. Вообще ничего
– просто промолчал.
При упоминании двоюродного брата
Иванушка испытал смутную тревогу. Слишком уж часто тот вызывался
сопровождать его отца и помогать ему. Даже тогда, когда тот о
помощи и не просил. Да, с одной стороны, появление Валерьяна в доме
радовало Иванушку: отец перестал приставать к нему самому со
странными предложеньями учиться купеческому делу. Как будто не
знал, что не выйдет из этого никакого толку. Но, с другой стороны,
Ивану не давали покоя те взгляды, который Валерьян бросал на его
отца – когда думал, что никто этого не видит. Взгляды эти были
алчные и словно бы испытующие. Двоюродный брат как будто ждал
чего-то от Митрофана Кузьмича. причем ждал всё более и более
нетерпеливо.