Но еще до
того, как она вынырнула из прохода, подельник схватил дриаду за
запястье и утянул в заросли, шепнув:
— Плюнь на
неё! Сюда идут!
[1]Вихрец —
перепончатокрылый зверь, выдыхающий ледяные ветра и морозную
пыль.
За мгновение до…
Над землей
раскинулась ночь, и лес погрузился в рассеянный теплый мрак. Выполз
погулять месяц. Привлёк к себе толпы звезд-поклонниц. Одарил их
вниманием, подсвечивая синюшные небеса-просторы.
Но что до
земных существ — о них он запамятовал. Еще бы! Сдались они ему,
когда рядом столько красавиц мерцает! Без света проживут. И вообще.
На кой лесным детям в ночи колобродить? Их время иное — покуда
солнце властвует. У него-то, поди, света с избытком, всем раздарит.
А ночь для дриад — соратница скверная.
Что за
дрянные думы?
Олеандр
перескочил на очередной сук и тряхнул головой, прогоняя дурные
мысли. С ним такое бывало — он часто размышлял о глупостях, когда
положение размышлениям не потворствовало. Он и в целом часто
размышлял. Но ныне, теряясь в раздумьях, рисковал головой — он
толком не видел ветвей под ногами и полагался лишь на животное
чутье. В ночи зрение подводило, а Олеандр гнался за хином, чтобы
убедиться —паразит отбежитк Морионовым скалам и никому не
навредит.
Но зверь,
как назло, кружил и шнырял по кустам, к слову, с удивительной
прытью для столь неповоротливой туши. Громадной, превосходившей
Олеандра на голову, а то и две. Чёрной и чадящей. Только во тьме
провалов на вытянутом рогатом черепе сверкали красные
глаза-бусины.
Задние лапы
хины оканчивались копытами. Передние выглядели обычно — только
крючковатыми когтями выделялись. В основном эти звери передвигались
на задних лапах. Но порой бегали и на четвереньках.
В один миг
хин шмыгнул в колючки, в другой — Олеандр приземлился на сук. Хруст
возвестил о скором падении. К счастью, Олеандр схватился за лиану
прежде, чем ветвь обломилась и он упал.
Зелен лист,
он потерял хина! Зато уберёг от сотрясения мозг — самое ценное, чем
одарила его природа.
— Так вы не
ушли! — прозвенел в тишине голос, едва не отославший его дух к
прародителям.
Твою
ж!..
Болтаясь на
лиане, Олеандр поёжился и обратил взор на зов — так хищник глядит
на добычу, прежде чем вонзить в неё когти. Потрясение схлынуло
столь же быстро, сколь и пробудилось, словно кто-то макнул его в
ледяную воду.