И понятно: невероятная же
ситуация.
Я повернул верньер пальцами, которые
вдруг стали ужасно неловкими.
Перед нами возникла отличная
голограмма. Даже завидно, какая у них была качественная аппаратура:
шедми нарисовался так явственно, будто стоял в рубке.
В первый раз в жизни я его так
рассматривал. Громадный, в синей униформе с серебряным кантом –
ростом со старпома, но шире в плечах и в груди. Я знал, что кровь у
них синяя, и думал, что рожи синюшные, обычно на голограммах и
фотках так и выглядело, но у этого мордоворот был серовато-бледный,
а губы лиловые, как у замёрзшего. Клыки высоко торчали изо рта,
будто у кабана-секача, длинные и ослепительно белые. Глазищи
поражали: чёрные, совсем чёрные, живая чернота во всю глазную
орбиту, влажные и глубокие, в длинных мохнатых ресницах. Прямой
немигающий взгляд, но мне показалось, что глаза не злые – скорее
усталые и печальные. Короткий нос. Волосы, стального цвета, как
тёмная седина, прямые, гладкие и тяжёлые, собраны в два длинных
хвоста, хвосты свисают на грудь. Разрешение изображения настолько
высокое, что можно разглядеть даже сегментированный панцирь
крохотной твари, вросшей в кожу шедми под нижней губой: ножки через
тонкий слой кожи чернеют, как сквозь матовое стекло.
Но шедми был, по чести сказать, не
особо страшный и даже не особо отвратительный. Это меня слегка
удивило: даже в лучшие времена, когда был контакт, они мне казались
ого-го какими монстрами. Наверное, дело в том, что у этого какая-то
мысль, что ли, читалась на морде. Разум.
Не как в кино.
Не знаю. Это всё подумалось в одну
секунду. А шедми неожиданно сказал по-русски, но с сильным жёстким
акцентом:
– Говорыт космическая станция
«Форпост-8». Антэ Хыро, дэшифровщик. В настоящий момент за пэрсонал
и пассажиров отвэчаю я. Прошу нэ открывать огонь. Здесь
дэти.
– Что? – вырвалось у
капитана.
Мы все смотрели и слушали, как громом
поражённые.
– Дэти, – повторил шельмец чётко. –
Пят тысяч дэтей. Эвакуированные с Шеда. Сыроты.
Это было так невероятно... Мы ждали
чего угодно. Мы ждали угроз, проклятий, сдачи в плен, уничтожения
станции, боя, но пять тысяч сирот – это оказалось
слишком.
Дети.
Обалдеть.
Капитан дослушал до конца. Щурился.
Может, прикидывал, врёт шельмец или говорит правду. Или – к чему
это всё может привести.