– Милочка, ну вот мы и пришли! – в
этот момент громогласно провозгласила владелица библиотеки и
посторонилась, позволив мне встать рядом с ней.
Я с трудом удержалась от изумленного
восклицания, когда воочию увидела то помещение, куда она меня
привела.
Видимо, некогда библиотека, созданная
руками этой удивительной женщины, действительно была одной из
основных достопримечательностей Аерни. Полагаю, ради этого хозяйке
жилища пришлось снести почти все внутренние перегородки первого
этажа и часть пола второго, создав один огромнейший зал. Весь
периметр его занимали высокие дубовые стеллажи. Однако вопреки
ожиданиям здесь не было темно, поскольку недостаток окон возместили
стеклянным потолком. И при ярком безжалостном солнечном свете я
воочию увидела, во что превратилось благое начинание.
Книг в комнате почти не осталось.
Лишь изредка на полках, покрытых толстым слоем пыли, можно было
увидеть одинокий томик, по каким-то причинам не приглянувшийся
ворам.
– В таком виде я и застал дом, когда
вернулся, – печально произнес Гилберт. – Стоит ли говорить, что все
драгоценности бабушки, а их, поверьте, было немало, тоже
исчезли.
– Почему вы не обратились к властям?
– потрясенно спросила я, оценив масштабы бедствия. – Наверняка
книги были с экслибрисом.
– Естественно. – Гилберт невесело
хмыкнул. – Но что толку? Понимаете ли, уважаемая найна, возраст
губительно сказался на памяти моей бабушки. Я не должен был
оставлять ее одну, но в момент моего отъезда в ее поведении лишь
намечались некоторые странности. Однако к моменту возвращения, так
сказать, блудного внука моя бабушка стала совершенно другим
человеком. Она практически потеряла память. Более того – уверена,
что библиотека в полном порядке, поэтому не позволяет мне снять
вывеску. Много раз я пытался сделать это, но потом возвращал все на
круги своя, поскольку у бабушки начинались настоящие судороги,
когда она видела фасад без этой издевательской надписи. Благо, что
ее закадычные подружки, убедившись, что поживиться здесь больше
нечем, больше не приходят. Иногда, правда, на нее снисходит
некоторое просветление, и она убеждает меня, что раздарила книги
сама. Полагаю, определенная доля правды в этом есть. Бабушка всегда
отличалась повышенной щедростью. Если ее просили – могла отдать
последний медяк из кошелька. Правда, уже через миг она начинает
обвинять меня в воровстве. А еще через секунду вообще забывает, о
чем шла речь. Да что там, посмотрите на нее – и сами все
поймете.