Расстояние до этой вывески было немалое, и сама надпись выцвела
на солнце, но я ухитрился разобрать небрежно начертанные буквы.
“ПОГАНОЕ ПОЛЕ”.
Я отошел от окна и схватился за голову. Потом забегал по
свободному пространству между столом и капсулами, стуча жесткими
подошвами берцев по цементному полу.
Это куда ж меня закинули?
Допустим, меня усыпили и отвезли в какую-то глушь, где
проводятся извращенные опыты над людьми, – возможно даже, в некий
лагерь-поселение для пожизненных заключенных. Над ними можно, в
принципе, какие хочешь эксперименты ставить, не выйдут, не
расскажут – у нас страна бесконечных возможностей, замутить можно
любую дичь при желании, и даже опытные “сидельцы” (а они известные
“писари”, как известно) не пикнут.
Но тогда что это за журнал, где указано, что у меня состоялся
какой-то квест к буржуям на двенадцать часов с выбором опций по
собственному желанию? Как-то не вписываются эти камеры и квесты в
гипотезу о глуши и лагере-поселении!
И почему 82-й год?
Эй, а если я сейчас сплю под наркозом, и это все тупо мерещится?
Я пощипал себя за руку, огляделся, присмотрелся, прислушался,
принюхался – ни в каком сне не бывает такой отчетливости и
реалистичности... Снаружи слышно пение птиц и какой-то отдаленный
грохот, будто работает экскаватор, я отчетливо различаю шорох своей
одежды, стук подошв, свое тело ощущаю распрекрасно. Так бывает во
сне? Знакомые с опытом употребления веществ болтали, что реальность
в трипах не отличить от реальности нашей, натуральной, поэтому
многие из таких “опытных” и считают нашу Вселенную симуляцией. Я
попытался сосчитать до десяти, протер глаза, пощупал холодный
металл капсул. Да неужели в наркоманских и наркотических видениях
бывает вот такая реалистичность?
Нет, как-то не верится в наркотическую матрицу.
А если я попал (совершенно фантастическое предположение) в
прошлое?
Но тогда почему в прошлом присутствуют высокие технологии в виде
этих камер и ноута? Почему помещение выглядит так убого? И когда
успели изобрести машину времени? Нет, глупости.
С раскаленными извилинами я двинулся к большой двери напротив
окна, – наверняка она вела куда-то наружу. Открыл дверь и нос к
носу столкнулся с человеком, который собирался войти.
– А ты чего, выбрался, что ль? – удивился мужичок лет
пятидесяти, невысокий, коренастый, с седой щетиной, в черной
тюбетейке, как у старых советских академиков. Хотя в целом сей
субъект на академика никак не тянул, на тракториста-колхозника
разве что. Одет он был в рубаху вроде моей, с жилеткой поверх, и
просторные почти что шаровары, заправленные в затоптанные, явно
самодельные кожаные ботинки. Штаны эти держались на широком
армейском ремне, который тоже выглядел так, словно его носили, не
снимая, лет тридцать. – А я-то думаю, кто там топает? Из квеста
выкинуло?