Привязав Хуяга к дереву, начала
подниматься по каменистой тропинке, увещевая кречетёнка вести себя
прилично. Но Хедвиг хлопала крыльями, всем своим видом показывая,
как хочет сорваться с перчатки, и я сдалась:
— Ладно, непоседа, полетай...
Конечно, далеко улететь она не могла:
на лапки надеты кожаные путцы, крепившиеся к перчатке длинным
шнуром. О том, стоит ли уже позволять ей подниматься в небо, мнения
птичьих «наставников» разделились. Тунгалаг говорила, птенец ещё
недостаточно приручен, чтобы отпускать её даже на длину шнура.
Юнгур, наоборот, считал, что птице нужно небо и возможность
тренировать силу крыльев, но делать это лучше в ставшей привычной
для неё обстановке — например, в каганском саду. Я выслушала обе
стороны и, как всегда, поступила по-своему, выпустив Хедвиг
полетать в естественной среде обитания. Кстати, в этих горах часто
охотился каганёнок со своей свитой. После моего выступления на
«арене» мы с ним почти не общались. Точнее, не общалась я. Он
пытался со мной заговорить — с небрежной насмешливостью, ставшей
между нами нормой. Но я не вступала в словесные перепалки, как
раньше. Просто почтительно кланялась, приложив руку к груди, и
молча удалялась, чем, кажется, приводила его в смятение. Заметивший
это «отчуждение» Шона только качал головой:
— Всё-таки ты вздорный, Марко! Он
хочет помириться, неужели не видишь?
— Помириться можно, если раньше
дружил, а между нами никогда не было и не будет дружбы.
— Только из-за твоего упрямства, —
улыбнулся гигант. — Хорошо, пусть принц тебя задел, но что с
остальными? Ты ведь хочешь найти своё место при дворе? Может даже в
личной страже кагана? Но как собираешься это сделать, если
настроишь против себя всех?
Конечно, он прав... наверное. Но даже
сейчас, отомстив Бяслаг-нойону, я продолжала тосковать по времени в
монастыре, по моим оставшимся среди его развалин друзьям... и по
Вэю. Ночь за ночью желала ему приятных снов и глотала слёзы при
одном воспоминании о жутком дне, когда потеряла его навсегда. А
теперь подружиться с этими варварами и относиться к ним так же, как
к Сонг, Киу, Сяо Ци и остальным? Мне казалось, этим я просто предам
память о погибших...
Резкий звук, будто лопнула тетива,
вернул меня в настоящее и заставил охнуть. Хедвиг, кружившаяся над
моей головой, отовала шнур от перчатки — наверное, я недостаточно
закрепила его — и понеслась прочь.