— Лужин, мать твою! Ты что, совсем
ума лишился, зачем ты эту вонь сюда приволок! Давай пойдем во двор,
покажешь, что там есть, — закричал я на него. Тот вновь аккуратно
сложил все бутылки обратно в корзину, и мы пошли во двор, а по
дороге Ефимка обиженно бормотал, что он специально принес в кабинет
и никому не показывал, думал, что это тайна великая.
Я прямым ходом направился в
мастерские к Кузьме, где Лужин поставил корзинки на пол и стал
заново вынимать бутылки, воняющие керосином. Во второй корзине,
переложенные стружкой, лежали несколько стеклянных плафонов для
керосиновых ламп.
Ефимка, с интересом глядя на них,
сказал:
— Слава тебе Господи, наконец хоть
узнаю, что это за штуки. У нас там все от любопытства помирают, что
это такое будет, а больше всех Дельторов — он даже сам хотел ехать
смотреть. Хорошо, хоть стрельцы его не пустили.
— Кузьма, — спросил я, — где там твои
светильники, которые ты мне делал?
Кузьма, который с не меньшим
любопытством смотрел за извлекаемыми из корзин вещами, полез наверх
и снял две керосиновые лампы, пока еще без стекол.
Под внимательным взглядом обоих
мужиков я обнюхивал каждую бутылку и наконец, найдя жидкость, по
цвету больше всего напоминающую керосин, капнул ее на плошку и
поджег… Да, пожалуй, это было похоже больше на керосин, чем на
соляру. Снял с обеих ламп крышки с протяжным устройством для фитиля
и креплением плафона и налил в них немного керосина. Затем продел
уже давно приготовленные фитили в протяжное устройство и надел
крышки назад. Когда я поджег фитили и они загорелись тусклым
коптящим пламенем, в глазах Кузьмы мелькнуло разочарование, и,
похоже, он еле удержался, чтобы чего-то мне не сказать.
Я тщательно протер два плафона и
вставил их в держатели на лампах. Подождав пару минут, чтобы они
прогрелись, я немного прибавил длину фитиля — и яркий свет
цивилизации осветил темное до этого помещение мастерской.
Потрясенные наблюдатели, открыв рот,
смотрели на невиданное чудо. Затем они оба посмотрели на меня. И
если в глазах Кузьмы было преклонение перед умом придумавшего такой
светильник, то в глазах моего тиуна, похоже, мелькали одна за одной
серебряные монеты, которые будет зарабатывать мануфактура.
— Вы еще не все поняли, — сказал я, —
эти стекла, если сразу огня прибавить, будут трескаться, и вообще
их уронить можно, разбить, так что если кто такую лампу купит, за
стеклами к нам все время приходить будет.