Мореходы уже заснули, когда их разбудил шум голосов вернувшихся
охотников и кормщика.
– Яшка! Ты ли это? – высунулся из дверцы поварни Устин. – Чего
так долго?
– Вылазь, Устин, – подал голос Епифан. – Дело имеется, как раз
для тебя. А Яшке, надо отдохнуть хорошенько после охоты. Пшено не
все поели?
Мореходы проснулись и нехотя повылазили из душной поварни. Там
было теплее, а снаружи подмораживало, с полуночи задувал порывистый
ветер
Филат оглядел темное небо. Звезды не просматривались, а кругом
было серо, немного жутковато и зябко. Он запахнул кожух, поднял
воротник и оглядел охотников. На льду что-то темнело. Филат спросил
с интересом:
– Никак притащили лахтака[5]? Потому Яшка так долго и не
возвращался?
– А как же, – подал голос Яшка. – Как его одному утащить?
Хорошо, Ефремка успел на подмогу. А то бы и до утра не появился
тут.
– Поешь и заваливайся спать, Яшка. Устал, поди.
– Смертельно, Филатка. Есть не буду. Печенки наелся. Буду
спать,
– Лахтака надо затянуть подальше, а то песцы появятся. И медведь
может оказаться поблизости. Филат, возьми пищали и припрячь.
Займись делом, а мы поспим, – распорядился Епифан.
Поздним утром все заметили, что направление ветра
изменилось.
– Гляди-ка! – воскликнул с надеждой в голосе Устин, принюхиваясь
к воздуху. – Кажись, ветер меняется. Вот бы шелонник[6] задул. Но и
так есть надежда.
– Разделаем тушу, и пусть ни крошки не пропадет, – строго молвил
Епифан. – Этого жира нам надолго может хватить. Да и мясо будет.
Всем печенки сырой по куску слопать от черной болезни[7]. Яшка не
все изничтожил.
Мореходы понимали кормщика и быстро сжевали сырую печень.
Болезни этой боялись все.
Ко времени отхода ко сну ветер настолько изменился, что льды
стали ворочаться, трещать и появились полыньи. Лед крошился, а
настроение мореходов с каждым часом улучшалось.
– Может, удастся еще догнать наши кочи, а, Епифан? – спросил
Филат без особой надежды. – Льды вроде зашевелились, а ветер
продолжает поворачиваться. Слава Богу, что он не лишил нас
надежды!
– Не сглазь, Филатка! Молчи и молись! – Епифан был строг, угрюм.
Его мысли давно уже стали мрачными и невеселыми. Назад дорога
заказана. Вернуться до зимы никак не удастся, а впереди одна
неизвестность. Он вспомнил, что с неделю назад Семейка говорил, что
до носа, который намечено обойти, не более двух недель ходу. А
вдруг намного больше? Как встретить зиму в незнакомых землях?