В это время стражник, прижатый к прутьям клетки, отбил очередной
удар врага, сделал ответный выпад.
Пустынный майити отбил удар маленьким круглым щитом. Ответный
удар заставил стражника покачнуться. Ещё удар, от которого
потемнело в глазах. Стражник зашатался, выронил меч. Сквозь туман в
глазах увидел ухмылку на лице пустынника, услышал, как тот
сказал:
- Ты храбро бился, отродье слабаков. То, что надо для
погребального костра нашего господина. Вы проводите его в подземный
мир, где он будет пировать с богом войны. Он поставит свои ноги на
ваши спины, а вы будете наливать вино в его кубок!
Стражник выронил меч. Отработанным (за долгое время скучной
службы) движением мгновенно выхватил из потайного кармашка узкий
нож и ткнул вглаз противника.
Пустынник захрипел, отшатнулся. Стражник повалился на него,
продолжая неистово работать ножом. Удара сзади по шлему он уже не
почувствовал.
***
Над фортом поднимался дым.
Игорь проводил взглядом две быстрые тёмные точки — это неслись
над побережьем два ящера, мерно взмахивая кожистыми крыльями.
Советник королевы тоже видел их. Сказал негромко, глядя на клубы
дыма:
- Война есть война. Не пытайтесь больше бежать, капитан Роберт.
Это не пойдёт вам на пользу.
Игорь молча сжал зубы. Сегодня они попытались совершить
побег.
После стремительного марш-броска к форту они сделали остановку.
Потом войско пошло на штурм, а пленники остались почти без
присмотра.
Несколько воинов-майити отвели пленных в укрытие под тенью
скалы, а сами расположились поодаль. Они явно жаждали
присоединиться к штурмующим крепость, и не обращали на пленников
особого внимания.
Появился менестрель. Бренча на своей мандолине что-то
торжественное, он посмеялся со стражей. Откуда-то возник бурдючок с
разбавленным вином, все сделали по глотку — за победу. А менестрель
принялся травить байки.
Очередной взрыв хохота, неприличный анекдот от менестреля — он
оказался тем ещё рассказчиком — и охрана принялась со смехом и
шутками хлопать ушастика по плечам.
Посмеиваясь, менестрель направился к пленникам, помахивая
полупустым бурдючком. Но когда он подошёл ближе, улыбка его исчезла
без следа. Голубые глаза поэта лихорадочно блестели, уши
прижимались к голове. Он склонился к присевшим в тени пленникам, и
заговорил яростным шёпотом:
- Тише. Скорее. Пока все заняты. Удачный случай! Надо бежать.
Сейчас.