Ада
же чудом вырвалась из железных тисков и теперь бежала в тумане.
Сзади донеслось ржание. Затем грубые окрики «Догнать!». За ней
бросился в погоню кто-то тяжелый, ибо конь под всадником измученно
хрипел, а сам всадник громыхал доспехами. Чувствуя ужас, Ада
пробежала заснеженный холм. За ним она увидела реку и кинулась к
ней, как к спасительнице, чтобы укрыться в ее ледяных
водах.
Однако перед ней, вынырнув из снежной завесы,
вдруг явился рыжий конь. Ада вскрикнула и остановилась.
Тяжело дышащий от старости воин в удивлении
посмотрел на женщину, глядящую на него снизу вверх. У нее еще не
были заплетены по-ноэльски косы, а потому перед преследователем она
предстала стройной и женственной. Платье облегало ее тонкую фигуру,
а сама она дрожала от ужаса и глядела глядела испуганным взором
лани. Рука воина невольно дрогнула, а копье зависло над милой
головкой, обрамленной темно-серыми волосами.
Казалось, будто воин сомневался — демоница ли
перед ним? Или беззащитная женщина?
Однако тут беззащитная женщина вдруг
оскалилась клыками. В неистовом желании жить — хотя бы ради своих
детей — она схватилась за копье, потянула его на себя. Внешне она
выглядела слабой, но воину показалось, будто лишила его оружия
могучая сила, присущая скорее рыцарю, нежели женщине. Изогнувшись,
Ада сделала выпад. В каком-то непонятном удивлении преследователь
посмотрел сначала на нее, потом на свой нагрудник, чувствуя, как
острие вошло аккурат между ним и его наплечником. Покачнувшись в
седле, он понял, какую ошибку совершил и впился в бока коня
шпорами. Ада испуганно зашипела. От укола рыжий конь захрипел и
встал на дыбы, а его тяжелое копыто ударило женщину, отчего та,
вскрикнув, упала наземь с раскроенной головой.
Воин же, чувствуя, как горячая кровь толчками
заливает его нагрудник и перчатку, с трудом достал из ножен меч.
Однако, так и не в силах вернуться к лагерю, где бушевало сражение,
он качнулся раз, качнулся два, хватаясь за поводья — и с грохотом
доспехов выпал из седла. Похоже, Граго все-таки настиг его, подумал
он в последний раз. Смерть застлала ему глаза...
* *
*
На
одинокую ель вернулся все тот же старый лохматый ворон,
выделяющийся на фоне окрестностей своей угольной чернотой. Тяжело
приземлившись, отчего с ветви осыпался снег, он принялся глухо
каркать. Ворон передвигался короткими скачками и глядел на
происходящее внизу.