— С чего начнём?
— Главный инспектор приказал
успокоить рабочих. В первую очередь организуем нормальное ночное
патрулирование. Я встречусь с управляющим, на тебе осмотр места
преступления...
Какое-то время мы обсуждали грядущее
расследование, а потом инспектор вновь закурил и небрежно
спросил:
— Как тебе зимний бал, Лео?
Внутри у меня всё дрогнуло, но виду
я не подал и спокойно ответил:
— До сих пор под впечатлением.
— Это что! — рассмеялся инспектор. —
Видел бы ты, какой салют устроили два года назад на пятидесятилетие
Ночи титановых ножей! Падшим в аду тошно было!
Роберт Уайт пустился в воспоминания,
а я кивал и поддакивал в нужных местах. За окном понемногу
светлело, потом раздался длинный гудок, и поезд начал замедлять
свой бег.
— Наша станция! — объявил инспектор.
— Скажи остальным!
Я вернул очки на нос и поспешил в
свой вагон.
На улице оказалось холодно и
ветрено. Выпавший за ночь снег и не думал таять, на тротуаре
посверкивали тронутые ледком лужи.
— Теперь ещё до фабрики ехать, — с
тоской огляделся по сторонам Джимми, — задницу морозить...
Билли закинул в рот табачную жвачку
и сплюнул под ноги жёлтую слюну.
— Смотри, ничего другого не
отморозь. Будешь ходить — позвякивать! — усмехнулся констебль, но
видно было, что уныние напарника передалось и ему.
Как, впрочем, разделяли его и мы с
Рамоном. В Новом Вавилоне снег был явлением нечастым. На климате
сказывалась близость побережья Атлантического океана, мокрые белые
хлопья обычно таяли, едва касаясь земли.
Дьявол! От Атлантиды до Португалии
рукой подать и Африка не так далеко, а в горах холод будто в
Сибири!
— Позвякивать? — фыркнул Джимми. —
Уж лучше пусть звякают, чем фабричный мясник их под корень
отчекрыжит!
— Не беда, в Персию поедешь евнухом
работать! — легко нашёлся с ответом Билли.
— Завязывайте, — попросил я
шутников, выведенный из себя упоминанием прозвища, прилипшего к
убийце с лёгкой руки газетчиков. — Без вас тошно...
В этот момент поезд покинул
инспектор Уайт в сером плаще и котелке расцветкой ему под стать. В
одной руке он нёс трость, в другой потёртый кожаный саквояж. Вслед
за ним вышагивал нагруженный багажом носильщик.
— За мной! — отсалютовал нам тростью
начальник и зашагал в обход здания железнодорожной станции.
Там у ограды нас поджидал
полицейский броневик. И пусть железная коробка на четырёх мощных
колёсах и с пулемётной башенкой на крыше особым комфортом не
отличалась, мы поспешили забраться в него, укрываясь от студёного
ветра.