— Да хрен его теперь разберёт… —
отвечал мне с тоской рядовой Леший. — Иногда кажется: совсем
разучился. После карантина напрочь всё отшибло. Даже пробовать
боязно…
— А вообще трудно служить? —
сочувственно спросил я.
— А то сам не знаешь!
Забаву пришлось прервать. Дверь
столовой открылась, и вошёл старшина Лень. Оглядел столы с
перевёрнутыми лавками на них.
— Не по-нял!.. — взмыл его звонкий
зловеще-ликующий голос. — Это что за пол такой? Вы его мыли,
нет?
— Два раза перемывали, товарищ
старшина!
— Хреново перемывали! Тряпку в зубы —
и вперёд!
Вышел.
Пол взбрызнули и протёрли. Главное —
что? Главное, чтобы линолеум влажный был и блестел.
Вот в казарме, когда дневалишь, там
сложнее. Собственно, казармой нам служил старый ангар с четырьмя
рядами шконок, финской дизельной печкой и чёрно-белым ламповым
телевизором на сваренной из арматурин подставке. А самое грустное —
полы в ангаре были бетонные. Вымоешь разок с хлоркой — и кожа на
пальцах становится, как у девочки, тонкая и прозрачная.
— Лёх, — продолжал допытываться я, —
а какой ты на самом деле был? В лесу…
— Да какой хочешь! — буркнул он. —
Без разницы…
— Ага… — пробормотал я, соображая. —
То есть в кого пожелаешь, в того и перекинешься… А сила откуда?
Деревья, небось, помогали?
— Да в основном деревья…
— А у нас тут, значит, ни деревца…
Одна верблюжья колючка, так?
— Так…
— Нет, но перед казармой-то —
акации!
— А толку? Они ж тоже на
территории!
— Понял… То есть нужны не просто
деревья, а гражданские деревья?
— Н-ну… в общем… да.
— Погоди! А за территорией? Там же
колхозные виноградники, сады… Тоже ведь растительность! Или это не
то?
— Может и то… — уныло ответил он. — А
как туда попадёшь?
— Через дырку.
— А «деды» узнáют?
Да, верно… Пока не отслужил хотя бы
полгода, о дырке и думать забудь. Высокое право на самоволку надо
ещё выстрадать.
***
Случай нам представился всего пару
дней спустя. Сидели в курилке перед ангаром и при этом, обратите
внимание, не курили, что в глазах окружающих равнозначно уклонению
от исполнения воинских обязанностей. Невесть откуда возник смутно
знакомый старлей.
— Вы двое, — определил он и
направился в сторону КПП.
Мы, понятно, последовали за ним.
— Со мной, — бросил он дежурному.
Так впервые за два месяца мы
оказались «на гражданке».
Достигли поворота и увидели заглохший
невоенный грузовичок с какой-то подержанной мебелью в кузове.
Поднажали втроём, подтолкнули. Грузовичок завёлся, зафырчал.
Старлей тут же забрался в кабину к шофёру и уже из окошка
сообщил: