- Друга? – она всё же усмехнулась.
И, не сдержавшись, снова плюнула под ноги. – Не знаю, кто ты такой,
но друзей выбираешь паршиво. Хотя, длинноногий, я тебя не виню.
Сама когда-то попалась на её удочку.
- Может быть, отойдем с дороги? –
Норин, который так и не отнес тюк за ограду, продолжал переминаться
с ноги на ногу за широкой спиной матери. Он не сводил блестевших
глаз с Сигрун, которая разглядывала дорожную пыль. – Во дворе
говорить будет сподручнее…
- А чего тут долго разговаривать? –
кожевенница с некоторой осторожностью, но без особого страха
взглянула в глаза Кусланду. – Твой друг, - Мища выделила это слово
с особой насмешкой, - долгое время промышляла вороством в
Орзаммаре. Слыхал небось, или она тебе не сказала? Вижу, слыхал. Ну
а я собственными глазами видала, как она наггов окорочок с прилавка
старого Грурга тянула. Мелкая, тощая, сопливая. Но ловкая, что
детеныш тоннельника.
Кусланд посмотрел на Сигрун. Девушка
не ответила на его взгляд, продолжая глядеть себе под ноги.
- Грург тогда ее поймал. Уж потом я
доведалась – если бы как обычно, то ему нипочем ее не поймать. Но
незадолго до того мохоедке этой свои же из Хартии бока намяли, да
так, что она жрать захотела куда раньше, чем отлежалась. Потому и
попалась на ерунде.
Мища вновь усмехнулась.
- Я тоже дурой была, что твоя
бронтиха. Мне-то, слышь, казалось, что неприкасаемые особо выбора
не имеют, вот и вырастают из них сплошь бандиты да ворьё. Кто б
меня тогда надоумил, что все они одинаковые, и нутро у них сплошь
гнилое... Ну, а то жалко мне ее стало. Упросила я Грурга шум не
поднимать, из своего кармана за мохоедку эту заплатила, да и взяла
её с собой.
Командор искренне удивился. На
первый взгляд внешность неопрятной гномки не располагала к
особенному милосердию.
- Ты спасла Сигрун от наказания?
- Уж спасла, - кожевница дернула
плечами. – Стражники б с ней не церемонились, будь уверен. Мне бы
пример с них брать. А я, дура, привела ее к себе, отмыла, приодела,
накормила, да и оставила при лавке. Поверила в то, что воровка
может измениться и зарабатывать себе на жизнь честным трудом.
Ха!
- Тетя Мища…
- Ты мне не тётькай, - кожевница
фыркнула, обдав не только Сигрун, но и Кусланда. – Тоже мне,
выискалась… Я к ней как к дочери относилась. А она…
Кусланд сдвинул брови.