— Пётр, ты лучше расскажи про княгиню.
— Какую?
— К которой мы едем. Марья Алексеевна, правильно?
— Ага. А чего рассказать?
— Из какого рода, что любит, какие взгляды, почему одна
живёт.
Бобров почесал переносицу.
— Долгорукова она. Между прочим, с Талантом средней силы.
Только… ммм… эксцентричная очень. Родственники за голову
хватаются.
— Сумасшедшая?
— Костя, так никто не говорит, она же княгиня.
— И в чём её эксцентричность?
— Кошек держит, штук тридцать. Любит выпить рому, табак нюхает,
в карты играет, сквернословит без стеснения. Обожает
музицировать.
— Прости, а музыка тут причём?
— Эм, — Бобров поперхнулся, — увидишь. Вернее, услышишь.
— Это всё?
— Заводит молодых любовников, а потом со скандалом их бросает.
Поселила у себя какого-то ниппонца с мечом — тот за ней ходит
телохранителем, даже в спальню. Уже лет двадцать как освободила
всех своих крепостных. Из них десяток семей выбились в купцы, но
барыню свою не забывают, приезжают к ней с подарками, поддерживают
деньгами.
Бобров наклонился ко мне и перешёл на шёпот:
— Ходят слухи, что она оскорбила матушку-императрицу. Вроде бы
сказала, что такой прекрасной женщине нужен нормальный мужчина, а
не напыщенные хлыщи-фавориты. За это её и сослали в Муром.
— Серьёзно?
— Я же говорю — слухи, точно никто не знает. Но она уже
несколько лет из Мурома никуда не выезжает.
— Понятно.
Откинувшись на сиденье, Бобров замолчал, будто раздумывая. Он
закрыл глаза и через минуту захрапел — укачало беднягу на муромских
дорожках. Ну и ладно, пусть спит, уставший наш. Всё равно уже скоро
приедем, до Мурома не слишком далеко.
***
Вокруг особняка княгини раскинулся шикарный парк. Немного
запущенный, но вполне симпатичный. В просветах между кустами
мелькали мраморные статуи, дорожки, посыпанные песком, и беседки.
Экипажи остановились у входа, и мы наконец-то выбрались на твёрдую
землю. Под конец поездки меня тоже знатно укачало от тряски по
колдобинам.
Бобров, выскочив из экипажа, шепнул мне:
— Подождите, я доложу княгине, что это вы. Проверю, что она не
передумала, а то неудобно получится.
Он рысцой взлетел по лестнице, а я прогулялся вокруг экипажа,
разминая ноги.
— Константин Платонович, — ко мне подошла Александра, — а какие
у нас планы? Мы на бал поедем?
— Пока не знаю. А что, так хочется?
Рыжая покраснела.