Поэтому, когда с подсчетами было покончено, я с нескрываемым
облегчением перевел дух и приказал Клаасу:
— Тащи жаровню.
Помощник сдвинул картуз на затылок и предложил:
— Не проще в кочегарке спалить?
— Не проще, — отрезал я. — Тащи!
В нашем деле как: хочешь получать свое до последней монеты — без
бухгалтерии не обойтись; не хочешь, чтобы подвесили за известное
место, все бумажки — в топку. Закрыл декаду, перенес дебиторов и
кредиторов в новый гроссбух, старый — сожги.
Пусть ничего особо предосудительного там и нет, но дай только
крючкотворам казначейства палец — отхватят руку, еще и добавки
попросят.
Хмурый явился, когда мы уже развели огонь и кидали в жаровню
ненужные больше платежные ведомости. Плотная бумага ежилась и
чернела, потом вспыхивала теплым желтым пламенем и под конец
взлетала к потолку невесомым пеплом.
— Доброго утречка, — с порога поздоровался головорез.
— День давно, — возразил Дега.
— Ну, хоть не вечер, — с непонятной ухмылочкой выдал Хмурый.
Был он росту невысокого, сложения худощавого, одевался неброско,
под стать приказчику или торгашу средней руки, поэтому мог легко
затеряться в толпе и столь же легко обнаружиться у вас за спиной. А
там — кто знает, за что ему заплатили?
Я, кстати, знал.
— Клаас, оставь нас, — попросил, кидая в огонь последний
лист.
Дега без слов подхватил свой планшет и вышел из кабинета. Хмурый
проводил его безразличным взглядом серовато-стальных глаз и,
усевшись в кресло, закинул ногу на ногу.
— Что-то срочное, Себастьян? — поинтересовался жулик и дернул
уголком рта, что кривился из-за шрама на левой щеке. Отчасти из-за
этой своей недовольной ухмылки он и получил прозвище Хмурый.
— А сам как думаешь? — Я достал из буфета бутылку молодого красного
вина, налил себе и спросил: — Выпьешь?
— Слишком рано, — отказался бывший квартермейстер королевского
флота, который и после списания на берег придерживался жестких
распорядков военных кораблей. Придерживался сам и держал в ежовых
рукавицах своих парней.
— Давно в пахартский квартал захаживал? — отпив рубинового напитка,
глянул я на собеседника поверх бокала.
— Давно. Девки у них больно страшные.
— Страшные? Не сказал бы. Скорее на любителя.
— Не любитель.
— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — Симпатичные мордашки
отвлекать не будут.