Игра началась; я обернулся к входной двери, отыскал взглядом Ори и
кивнул. Охранник приоткрыл дверь, и внутрь без лишнего шума и суеты
начали просачиваться неприметные личности в неброской одежде.
Внимания на них никто не обратил — взгляды всех присутствующих были
прикованы к затянутому зеленым сукном столу, где тихонько
мурлыкавший себе под нос везунчик выверенными, ничуть не
расхлябанными движениями сдавал карты себе и Ловкачу.
Но выверенными его движения были лишь до тех пор, пока в тишине
игрового зала не раздался легкий перезвон колокольцев. Серебряных
колокольцев, нашитых на одеяние брата-экзорциста.
Везунчик вздрогнул и едва не выронил колоду; его подружка резко
обернулась и зашипела почище рассерженной кошки.
— Зачем здесь святоша? — оскалилась она. — Пусть уходит!
— Мы живем в свободной стране, — мягко улыбнулся я. — Не
волнуйтесь, никому не позволительно прерывать игру. Ставки слишком
высоки.
— Это возмутительно!
Я приложил к губам указательный палец и указал на игроков.
— Не стоит им мешать.
Полукровка попятилась, приземистый экзорцист занял ее место и замер
за спиной шулера. Того от подобного соседства немедленно начала
бить крупная дрожь; он прижал карты к столу, стал вскрывать верхнюю
и не смог. Безучастно наблюдавший за ним монах вполголоса затянул
изгоняющую бесов молитву, и паренек сполз со стула на пол.
Попытался подняться на четвереньки, но лишь завалился на бок и
уткнулся лицом в ковер.
Люди прыснули в разные стороны, на мгновение возникла давка,
послышались ругань и женский визг.
— Сохраняйте спокойствие! — объявил я. — Полагаю, это можно
расценить как добровольный отказ от продолжения игры!
Одетые в мирское монахи немедленно выступили из толпы, ловко
заломили бесноватому руки за спину, завязали свернутой в жгут
тряпицей глаза и, сунув в рот кляп, поволокли на выход. Отец
Доминик, на ходу бормоча новую молитву, двинулся следом.
Я огляделся в поисках пахартцев, но тех уже и след простыл, тогда
подозвал Ори и указал на выигрыш:
— Присмотри пока.
И тут рядом оказался Николас Лаурай.
— Что происходит? — мертвой хваткой вцепился он в лацканы моего
камзола.
— Успокойся! — Я не без труда высвободился и пояснил: — Твой игрок
был бесноватым, только и всего.
— И как же ты догадался?
— Опыт, друг мой, опыт.