Умер! Умер! Умер! — трезвонили колокола монастырей.
Умер! Умер! — подхватывали звонари молельных домов.
Умер! — басовито разносилось от монастыря Святой
Терезы.
Умер не кто-нибудь, а герцог Гастре, королевский канцлер.
Человек, руководивший государством последние три десятка лет.
Скончайся сейчас его величество Грегор Четвертый —
и то треволнений вышло бы меньше.
— Примите, Святые, душу его светлости, —
прошептал я, кое-как отдышавшись.
После прикрыл глаза и усилием воли заставил успокоиться
ворочавшихся в глубине души бесов. А когда корчившиеся
в судорогах нечистые наконец затихли, вытащил
из нагрудного кармана камзола носовой платок и промокнул
сочившуюся из ноздри кровь.
Уф! Пожалуй, так сильно меня с Лема не прихватывало.
Помню, когда по поводу мора колокола заголосили, чуть сердце
не остановилось, будто у нежити какой.
У нежити? Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить...
Понемногу в голове прояснилось, виски перестало ломить,
пропали мельтешившие перед глазами точки, а там уже
и карета остановилась.
Гастон без промедления распахнул дверцу, Ори протянул плащ.
Я накинул на плечи теплое одеяние, зябко поежился
и глянул в хмурое небо, с которого сыпалась
то ли морось, то ли мелкий мокрый снег.
— Все в порядке? — забеспокоился Ори.
— В полном, — подтвердил я и, тяжело опираясь
на трость, направился к королевским термам. Парни
двинулись следом.
У центральных ворот по обыкновению толпились
многочисленные нищие; не обратив внимания
ни на их протянутые руки,
ни на выставленные напоказ язвы и увечья,
мы зашли за ограду и миновали сначала вход для
простолюдинов, а потом и куда более богато украшенное
крыльцо для знати. Обогнули длинный пристрой, из труб
на крыше которого валили клубы дыма, и очутились
у неприметной двери черного хода.
Я постучал рукоятью трости и обернулся
к парням.
— Встречайте как обычно, — наказал им, заслышав лязг
засова.
— Сделаем, — кивнул Ори и принял от меня плащ,
но с места не сдвинулся.
Хорошие ребята. Исполнительные. Явно ведь не терпится
в близлежащую рюмочную для челяди завалиться,
но нет — стоят под снегом, марку держат.
— Идите уже! — отпустил я охранников и шагнул
к ребятам не столь габаритным и приметным,
но ничуть не менее исполнительным. Парень с фонарем
для начала внимательно вгляделся в мое лицо и только
потом приказал коллеге со связкой ключей на поясе: