– Вряд ли, – улыбнулся родич Пятой Травы. – Но у нас появились
дополнительные сотни глаз и ушей, чтобы заметить врага. А среди
хижин обороняться гораздо удобнее. Особенно, против злых
разбойничьих стрел.
– Отсиживаясь тут, мы от стрел не избавимся.
– Мой господин, я понимаю, как тягостно тебе столь долгое
ожидание. Но ты ведь сам понимаешь, что оно необходимо. Сотник
послал гонцов в Теотитлан. Они доберутся до города за два-три дня…
наверное, уже добрались! И скоро сюда придет большой отряд. С ним
мы в полной безопасности достигнем родной долины. И доведем ценного
мамалтина – в целости и сохранности.
– Проклятый четланин, – пробурчал Пятая Трава, правда, без
особой злости. – Вечно с ним морока. По крайней мере, в Уашкаякаке
нам не солгали о возможном нападении. Не зря мы ушли оттуда. Только
надо было еще раньше.
– Мы справимся и сейчас, мой господин! Не надо хмуриться.
– Конечно, справимся. Просто мне это не по душе. Я сын
Ашаякатля! Я должен идти вперед и бить врагов, а не убегать, чтобы
спасти какого-то жалкого пленника-мамалтина!
– Но ведь в этом и кроется высшая воинская слава: добыть и
привести ценных пленников, подарить их истли богам, спасти мир…
– Добыть! – поднял руку Макуильмалиналли. – Разве я взял
Хуакумитлу в бою? Глупый Косийоэса отдал мне его. Где же тут
слава?
– Слава в Теночтитлане, мой господин! И только там! А в
Теночтитлане все – и люди, и боги увидят тебя: великого сына
Ашаякатля, который приволок за волосы калеку-четланина, что бегал
от нашего праведного гнева так долго. Твой незадачливый брат
Мотекусома проиграл войну сапотекам, поставил под угрозу наше
великое продвижение на восток. А ты не только умиротворил Саачилу,
но еще и приведешь на священный течкатль нашего давнего врага!
Ценнейшего мамалтина! Вот слава, которая ждет тебя,
Макуильмалиналли, мой родич и господин! А Ауисотль не вечен…
– Кемицтак!
– Прости, господин! – Кемицтак распластался по циновке, вытянув
руки. – Накажи меня за мои недостойные слова!
Но Макуильмалиналли уже думал о чем-то другом.
– Я не выпущу твои недостойные слова из стен этого дома, родич,
– неспешно заговорил он. – Если ты также поступишь в отношении
моих…
– Пусть не даст Тлалок моей теойлие дороги к небу Солнца, если
твои слова покинут этот дом! – страстно заговорил Кемицтак, а глаза
его жадно заблестели.