– Соврешь об этом господину
начальнику станции.
Констебль подтащил арестованного к
полицейской будке, сплошь обклеенной плакатами с изображениями
разыскиваемых лиц, затолкал его внутрь и последовал за ним. Со
звуком захлопнувшейся двери станция снова зажила своей привычной
жизнью. О происшествии все будто мгновенно забыли.
Финч не знал, что и думать. С одной
стороны, он был рад, что толкнувший его мерзкий человек получил по
заслугам. Но с другой – он боялся даже представить себе, что с ним
сделают констебли. Может, мистер в котелке и выглядел
подозрительно, у него были металлический зуб и зловредная усмешка,
но это ведь еще не значит, что он заслужил оказаться в цепких лапах
безжалостной полиции. Вспомнить только, какие жуткие истории ходили
о людях в темно-синей форме! Все дети боятся констеблей – и не зря.
Хотя дедушка говорит, что они не страшные, а просто строгие…
Его мысли прервал удар колокола. Из
медных вещателей над скамьями раздалось: «Внимание, пассажиры!
Трамвай подходит к станции!»
И в самом деле – еще издалека
послышались стук колес и грохот работающих механизмов. Вскоре,
сопровождая свое появление трескучим звонком и клубами пара, сквозь
проем на станцию заполз трамвай – темно-красный вагон с
локомотивной рубкой, тремя дверьми-гармошками и рядом иллюминаторов
по бокам.
Пыхтя дымом из трубы и скрежеща
тормозами, вагон замедлился и вскоре замер у платформы. Двери
открылись, из них на станцию сошло несколько человек, среди которых
и кондуктор в фуражке и с компостером на ремне. Кондуктор зажег
папиретку, запыхтел ею и споро начал пробивать билеты подошедших
пассажиров.
Финч поднялся со скамейки и встал в
очередь. Когда дело дошло до него, он протянул кондуктору свой
школьный билет. Трамвайщик засунул его в пасть компостера и нажал
на рычажок. Билет вернулся в руки мальчика еще более надгрызенным.
Скоро на нем и вовсе не останется живого места.
– Это предпоследняя поездка, – сказал
кондуктор. – Вам следует обновить школьный билет, юный мистер.
– Да, сэр. – Финч кивнул и вошел в
вагон.
Здесь было теплее, чем на станции –
работали теплофоры. Салон вагона был обит темным деревом, над
проходом висели лампы, у иллюминаторов располагались сдвоенные
сиденья. В вагоне было дымно: некоторые пассажиры курили, пряча
лица за газетами. С передовиц скалился какой-то важный джентльмен.
Большие буквы заголовка саркастично восклицали: «СЕРЬЕЗНО?!» и «КТО
БЫ МОГ ПОДУМАТЬ?!»