В 9-15, когда началось раздевание, к Краслену за столик подсел
незнакомец в потертом плаще и изношенной шляпе, утратившей всякую
форму.
–Сэр, не угостите выпивкой ветерана Империалистической
войны?
«Что-то он не тянет на ветерана», – подумал Кирпичников. Вслух
же сказал:
– Я бы рад, только денег осталось едва на метро до
гостиницы.
В доказательство он вывернул карманы. В одном из них
действительно лежала одинокая пятипенсовая монета. Из второго
неожиданно выпали ключи от номера.
– Ах ты! Забыл сдать, когда ушел! – вздохнул Краслен.
– Так вы приезжий?
– Из Шармантии.
–Конечно! Сразу видно по акценту! Как вам город? Где
остановились? Я советую…
«Везет же мне на болтунов!» – подумал пролетарий, вспомнив
Уильямса. Впрочем, этот собеседник был трезв и ничего особенного
рассказывать не собирался. Он произнес несколько расхожих фраз о
том, что война неизбежна, вот только неясно, когда, кто и с кем в
ней схлестнется. Затем якобы по секрету поведал Кирпичникову о том,
что Краснострания – ужасная страна, где все голодные и даже нет
метро. Краслен кивал, вполуха слушал и искал глазами Джонсона.
Новый знакомый поделился с ним своими соображениями насчет голых
барышень на сцене, а затем поклялся в вечной дружбе и полез с
объятиями.
Излишне говорить, что Джонсона Краслен так и не встретил. В
пол-одиннадцатого он с тяжелый сердцем собрался идти в гостиницу и
тут только обнаружил, что так называемый «ветеран», ушедший полчаса
как, слямзил его ключ и пятипенсовик.
О, Труд! Первая мысль Кирпичникова была о портфеле, оставшемся в
номере. При мысли о том, что секретный груз, от которого зависит
судьба международного рабочего движения, уже в руках воришки,
сердце пролетария застучало с такой силой, что, наверно, это было
слышно даже голой барышне, кривлявшейся на сцене. Он вскочил,
бледный, перепуганный, и бросился к выходу, наплевав на чей-то смех
сзади себя и чуть не сбив с ног официантку. Только на пороге кабаре
Краслену в голову ударила вторая мысль, ничем не лучше первой: до
гостиницы придется дуть пешком. А там потом что делать? Деньги на
последнюю ночевку, спрятанные в номере, наверное, уже в кармане
вора.
Что же, что же делать?! Партия и товарищ Буеров никогда не
простят Кирпичникову такой дурацкой оплошности… Да и увидит ли он
еще когда-нибудь Родину? Может быть, помрет от голода в Ангелике:
без денег, без жилья и без возможности подать сигнал своим…