В комнату вернулся мальчишка и,
рыдая, стал рассказывать, что Мийя, служанка, споткнулась и в
падении напоролась на железный крюк. У нее выбит глаз, она упала в
обморок от боли, а вокруг кровищи, кровищи! Мне удалось выдавить из
себя лишь жалкое: «Да?» А рыдающий мальчишка завел по новой: про
глаз, обморок и кровь. И тут я случайно взглянул ему в
глаза…
Тотчас я почувствовал боль несчастной
девушки как свою собственную. Ни разу в жизни не видя Мийю, я точно
знал, как она выглядит, как живет, о чем мечтает.
Ей очень нравится ее хозяин-лекарь.
Он вдовец и вообще очень привлекателен. Он добр, щедр, а по ночам
бывает удивительно нежен. И сынишка у него хороший, весь в отца.
Мальчик дружит с ней, а один раз, забывшись, назвал ее мамой. А
теперь она уродина, калека, и жизнь ее кончена раз и навсегда.
Лекарь теперь ни за что не возьмет ее в жены. Да что там в жены,
даже не захочет отныне делить с ней постель…
Я окунулся с головой в ее горе, в ее
боль. Испытал жалость и страстное желание помочь. И меня снова
скрутила судорога. Все повторилось, как там, на дороге – кровь,
рвота и дерьмо. Мой организм сопротивлялся жалости, но мое сердце
еще не умело мириться с чужой бедой. Превозмогая дикую боль, я
тянул, оттягивал на себя судьбу Мийи, забирал ее рану и отчаяние и
постепенно начинал видеть ее глазами – обоими, потому что на лице
женщины не оставалось и следа от страшной травмы.
Мийя снова была цела и здорова.
Лекарь прижимал ее к себе, вытирал ей слезы и шептал что-то
успокаивающее, не понимая до конца, что же произошло. А потом понял
и рванулся ко мне, но я уже был без сознания…
Очнулся я в общине. Чисто вымытый,
лежал на своей койке, а вокруг молча сидели испуганные и
нахохлившиеся товарищи.
Увидев, что я открыл глаза, Коль
спросил:
«Так что там было с тобой в городе,
Аль?»
А на следующий день в город с
запиской пошел он сам. На этот раз записка адресовалась
кузнецу…
Коля привезли под вечер на телеге. Он
был без сознания, весь в крови и дерьме. Мы тщательно отмыли его,
переодели во все чистое и осторожно уложили на кровать. Пока он
приходил в себя, мы молча сидели на койках и ждали. Когда Коль
очнулся, никто не задал ему вопроса. Он рассказал все сам…
Так, каждый день кто-то из нас уходил
в город. Некоторые возвращались на своих двоих, большинство
привозили на телеге…