- Чего это пограничник? – побагровел
от ярости морской министр.
- Ну, похож на торговца. Чтоб не
выделяться среди водных барышников.
- Экий ты грубый, Гера, - огорчился
Краббе. – Люди старались. Чертили. А ты его барышником обозвал. Это
миноносец. Получше, кстати, галльских будет.
- Не. Не будет, - отрезал я. – На
это у меня денег нет.
И пока Коля ослаблял тугой галстук,
подбирая фразу по-красочнее живописующую всю глубину моего
грехопадения, я взял карандаш, и на обратной, чистой, стороне листа
начертил нечто совершенно другое.
- Это что? – мать-перемать, и итить
не дойтить.
- Это, друг мой Коля, настоящий
миноносец. А то что вышло у твоих рисовальщиков – это в прошлом
веке устаревшая хрень. Вперед нужно смотреть, господин адмирал.
Вперед! На десятки лет вперед. Нет у Отчизны лишних денег, каждые
десять лет вам флот заново строить. А это судно и через тридцать
лет будет d'une manière opportune. Проведем ему upgrade, заменим
машину на самую новую. Воткнем пару новейших пушек, и будем еще
двадцать лет турка кошмарить. Comprendre?
- Слово вот вы сударь мой,
интересное использовали: upgrade. Я так мыслю, это вы улучшение так
изящно по аглицки обругали?
- Точно так, любезный мой адмирал.
Точно так. И вы, Николай Карлович, когда изволите великому князю
сей прожект презентовать, извольте именно так и выразиться.
Генерал-адмирал у нас знатный любитель бриттов. Он прогиб зачтет за
мнение.
- Ладно. Это тут у тебя чего?
- По три трубы на борт для
самоходных мин Алексанровского.
- Почему не Уайтхеда? Они легче и
быстроходней.
- А привилегия у Ивана Федоровича.
На те средства, что мы бы англичанину заплатили, я лучше нашему
лабораторию выстрою, и жалование по гроб жизни стану давать. А что
легче, так и взрывчатого вещества меньше войдет. Мы еще в оболочку
вместо пороху зипетрила нальем! Чтоб стальной утюг на дно морское
отправить, надобен не просто бумс, а решительный бадабумс!
Королевский! Императорский бадабумс. Такой, дъявольский бабах, чтоб
чертям в Аду стало страшно!
- Вот что ты за человек-то за такой,
Герочка? – вскричал Краббе. – Ну отец же у тебя таким славным,
вежливым да обходительным был. На что юрист при военном ведомстве,
а ведь даже и врагов-то почти не имел. И ты! Нее-т. Ты не человек.
Ты змей! Исключительной искусительности. А вотэто что? Пушка? Зачем
миноноске пушка?