Первым сложившегося напряжения не выдержал звонарь.
— Значит… У вас не получилось?.. — запинаясь, тихонько спросил
он.
— Нет, — Уолтер отрицательно покачал головой, после чего сел на
деревянный стул, склонился и помассировал виски пальцами. — А она
так и вовсе… Погибла…
— Это всё я виноват, — прошептал звонарь, догадавшись, что речь
шла о спутнице детектива. — Это я вас погнал на верную погибель в
открытый океан. Если б вы только знали, как я за вас молился, чтобы
адская сила не причинила вам никакого вреда.
— Пустое всё это, — грустно ответил Уолтер. — Никакой молитве не
под силу разорвать эту чудовищную пелену мрака, окутавшую,
по-моему, не только остров, но и весь мир целиком.
Звонарь на это только тяжело вздохнул, так и не решившись ни
согласиться, ни оспорить утверждение детектива.
— Какой сегодня день? — вдруг спросил Уолтер.
— Суббота.
— А число?
— Одиннадцатое.
— Получается, что ещё совсем недавно я жил совершенно иной
жизнью… И даже был счастлив… А теперь схожу с ума, точно последний
безумец на свете, и не знаю, что реально, а что нет. Реальны ли
вообще Виктория, Кракен, вы и я?
— Всё реально, Уолтер. Всё это, к сожалению, не сон.
— Но после всего мною увиденного… — детектив закрыл глаза и
тяжело вздохнул. — Я хочу домой… Я хочу наконец очнуться… Вырваться
из всего этого ужаса.
— Уолтер! Уолтер, послушайте меня, — звонарь встряхнул детектива
за плечи. — Вам нельзя ни в коем случае сдаваться. Стоит хоть
ненадолго уступить, и чёртова зараза тотчас завладеет вашим
разумом…
— Значит, говорите, всё реально? — прервал его Уолтер.
— Да! Да! — закивал звонарь. — И в предыдущие наши встречи я
говорил о том же самом.
— А что вы скажете о двухметровом монстре в железной маске,
разгуливающем по острову?
— А-а-а, выходит, вы видели нашу малютку?
— Малютку? — изумлённо воскликнул детектив. — Я бы так её не
назвал.
— Ей всего лишь пятнадцать, а по уровню развития она так и вовсе
застряла в пятилетнем возрасте. Она любит баловаться и кусаться, но
не со злобы, а просто из детского озорства, потому-то ей и нацепили
этот намордник.
— Ха-ха-ха! — истерически расхохотался Уолтер. — Вы говорите
так, словно сообщаете самые что ни на есть обычные для вас
вещи.
— Я прожил на этом острове уже очень много лет и уже привык ко
всему плохому, злому, скверному, жестокому и необычному и,
признаться, совершенно не горжусь этим. И пускай я уже давно ослаб
телом, но только не рассудком.