Руки, сжимающие древко, липкие от
пота, дрожат так, словно он, Андроклид, безусый юнец, первый раз
вставший в строй, как тогда, в бою с фракийцем Керсоблептом. А ведь
прошло семь лет, минуло много сражений, но даже в несчастливой
битве с трибаллами, окончившейся тяжёлым поражением, когда едва не
погиб царь Филипп, ему не было так страшно.
Многие воины с обеих сторон уже
корчились под ногами в агонии, пронзённые копьями. Ощетинившиеся
двенадцатилоктевыми иголками ежи почти остановились. Андроклид,
счастливо избежав сарисс противника, ворочал копьём, отбивая чужие,
пытаясь наносить удары, не разбирая, куда и в кого. Вскоре
почувствовал, что его сарисса упёрлась во что-то, а потом и вовсе
застряла насмерть. Он бросил бесполезное древко, выхватил меч и
полез через бурелом. Примеру последовали многие. Фаланги сходились
щит в щит. Из задних рядов орали прямо в ухо что-то ободряющее.
"Какое счастье, что у меня там нет
никого. Я бы не смог"...
Наконец он добрался до противника,
толкнул щитом, ударил мечом сверху вниз, раз, другой, и всем телом
ощутил, что стена подаётся назад.
– Антипатр! Антипатр погнал их! –
неслось откуда-то справа.
– Бегут, бегут!
– Сдавайтесь, собаки!
– Антипатр!!!
С противоположной стороны кричали
иное:
– Стоять, трусы! Убью того, кто
побежит!
Поздно. Стена рухнула. Сбивая с ног
щитом ещё колеблющихся, Андроклид рвался вперёд, не по собственному
желанию, но увлекаемый всей массой человеческих тел, вновь
пришедшей в движение.
В противостоянии нервов фаланги
развернулись противосолонь на восьмую часть круга и Андроклид
оказался вблизи того места, где в самом начале сражения
располагался самый центр строя противника. Стараясь, по
возможности, не пускать в ход меч, орудуя им, скорее, как дубиной,
Андроклид пытался бежать вперёд, спотыкаясь об убитых и раненых. В
глазах рябило, и он сам не заметил, как выскочил на небольшую
группу ощетинившихся короткими копьями гипаспистов-щитоносцев.
Здесь, вокруг пожилого воина в дорогих, отделанных золотом
доспехах, разгорелась самая жаркая сеча. Гипасписты сдаваться не
собирались. По выкрашенным в пурпур высоким "фригийским" шлемам с
белыми перьями цапли Андроклид опознал в них агему – царских пеших
телохранителей. Эти будут драться до конца. Устойчивый очаг обороны
притягивал к себе всё новые силы сражающихся.