Одна за другой открывались двери, на улицы Барада высыпали вялые
малорослые жители, все как один с разбухшими от постоянной
влажности руками и ногами. Между тяжелых неповоротливых барадцев
Карим двигался легко и свободно, отталкиваясь от земли сильными
жилистыми ногами. С ним здоровались. С белозубой приветливой
улыбкой он отвечал на приветствия, заигрывал с неуклюжими
девушками. Таких как он – высоких, стройных, сильных – было
немного, его хорошо знали в лицо, любили. Торговцы, раскладывающие
товар в палатках, провожали его зоркими глазами, расслабляясь
только тогда, когда он попадал в поле зрения следующего бдительного
наблюдателя. Карима развеселился от их предосторожностей – как
будто они смогут его поймать! – и совершенно естественно прихватил
с лотка две пухлые пресные лепешки. С “плаксой” сойдет.
Вскоре агора закончилась. С мощеной площади Карим ступил на
улочку. Здесь кривобоких, покосившихся домов было меньше, и
отстояли они друг от друга дальше, чем в центре, все пространство
между ними было отведено под огороды, где выращивались
неприхотливые овощи: скудная репа, жестковатый лук, жилистая
свекла, белый корень. Гладкие полированные камни под ногами сначала
сменились на мелкие камешки, а затем и на утоптанную землю. У
границы города Карим остановился, внимательно осмотрелся по
сторонам – не видать ли глаз Хашима или ушей бабки – поднял старый
бурый лист коготника и скрылся в чаще.
Здесь открывался совершенно иной вид. В силу понятных причин лес
никогда не просыхал, каждая пядь рыхлой почвы старалась выпустить
столько зелени, сколько могла, создавая бурную мешанину, а там, где
породы были слишком тверды, чтобы укрыть семена, образовывались
болота и озера. Деревья и кустарники, покрытые легкими паутинами
угнездившихся в нихстригачей, в большинстве своем были бурых или
неярко-зеленых цветов, но чем дальше углублялся в лес Карим, тем
сочнее становилась растительность – путь лежал через долину горячих
источников. Заходить в саму долину Карим не стал, уже давно
протоптал тропу в обход, но от лишней одежды избавился – духота
стала знатная. Идти стало тяжелее: земля то проваливалась вниз, то
круто прыгала вверх, клейкая почва и гибкие растения подолгу не
отпускали ноги, и когда Карим выплюнулся на поляну, он был уже
порядком растерзан.