Оставшуюся часть ночи ухаживали за ранеными, наводили в
разгромленном лагере порядок, патрулировали небо. Твари больше не
появлялись, но и далеко не отходили: затаились между черными
стволами, зачарованно смотрели на огонь. В ставке Рагон метал
молнии, сурово хмурился, подсчитывая потери – около четырех сотен
человек. Невольно Хард подумал – остаться решил Рагон, на нем
ответственность. Но Рагон себя ответственным не считал, от боя
отошел быстро, легко вернул самообладание, в то время, как Хард
просто кипел.
- Милоха нет, - устало сказал Круг, - никто не видел, как он
исчез.
- Если бы мы не останавливались… - выдавил Хард.
- Они напали бы на нас в пути, - отозвался Круг, - и неизвестно,
сумел бы тогда хоть кто-нибудь выжить. Как Его Высочество?
- В порядке. Тот мальчишка, Арг, тварь напала на него.
Харда отловили, призвали к ответу.
- Это что же получается, господин? – тщедушный крестьянин с
большими глазами требовательно уставился на Харда. – Мы еще
половины пути не прошли, а скольких потеряли. Разве это
правильно?
- Я не говорю, что это правильно, но походы всегда сопряжены с
риском. Нам нельзя останавливаться, нужно идти только вперед.
Готовьтесь, скоро выходим.
- Вам легко говорить. Если погибнете вы, ваш отец погорюет,
сестра поплачет, и ничего у них не изменится. Как жили во дворце,
так и будут, как потребляли медовики, так и будут, - вмешался
другой, - а что делать матушке Онуха? Он у нее один работал, а
теперь нет его, сожрали. Ката ждет его баба с пузом, шесть малых у
него. Горох с утра до вечера в поле, сын у него помер, он две семьи
держал, свою и сына. Карот в ткацкой надрывался, обмерял господ, а
дети его в обносках. Гарукат перебивался…
- Всегда будут убитые! – разгневался Хард. – И всегда будут те,
кто ждет их дома! Вы здесь не единственные, кто идет на жертвы!
Поднялся гам. На Харда наседали, говорили сразу одновременно,
сыпали мертвыми именами и обвинениями, отказывались идти дальше.
Хард готов был уже применить силу, когда в баталию вмешались.
- Родным каждого погибшего будет выплачиваться ежегодная пенсия
в размере десяти сребряков, я лично прослежу за этим.
Хард недоуменно уставился на принца: никогда еще он не слышал у
наследника такого твердого голоса. Гвалт мгновенно стих, пахари
неловко топтались на месте, не зная, то ли лоб расшибать, то ли
огрызаться в неверии.