- Мое небрежение было вызвано бессчетным количеством дел,
похоронивших меня во дворце, отнюдь не нежеланием видеть дорогие
лица столь близких мне людей, пусть некоторые из них и делают все
возможное, чтобы разорвать связующие нас узы.
- Порой, чтобы идти дальше, узы необходимо разрубать.
- И вместо единого целого, мыслящего и действующего себе во
благо, получите два кровоточащих кусочка, пытающихся лишь унять
свою боль от потери.
Амааль помедлил.
- Но что же делать, - сказал тихо, - если один из двух, половина
целого, вдруг слишком забеспокоился о собственном благоденствии,
забыв все остальное? Забыл всю силу своих клятв, свои молитвы,
жертвы своих предков, самого себя? Как жизнь готов был положить во
имя уз к короне? Что же делать куску второму?
Советник вдруг усмехнулся:
- А у куска второго язык подвешен. Много ль лет прошло с тех
пор, как появился при дворе, лупя глаза на все подряд, да из
сказанного ему не понимал и трети?
Министр улыбнулся.
- Вы вводили во дворец дикаря, господин советник.
- Только и научился, что складно говорить. А как в политике
балбесом был, так им и остался.
- Неправда! – шурша шелковым платьем, Коэн поставила на круглый
стол поднос. – Разве будь отец несведущ в политике, возглавил бы
ведомство?
- И то верно, - сощурился первый советник, - разве возглавил
бы?
Амааль кашлянул, принял из рук дочери бокал.
- Господин Самаах, вы ведь придете на мою свадьбу? Над
приглашением к вам я трудилась особенно тщательно, столько бумаги
перевела понапрасну – вы просто обязаны оправдать мои труды!
- Разве ж я могу поступить иначе, смешное вы дитя? Я оттесню
вашего отца в сторонку и лично скреплю тройным узлом все золотые
нити.
- Тогда в лице отца и Харда вы приобретете злейших врагов – за
это право спихнуть меня скорей они соперничают с самой помолвки. Но
я была бы рада, если бы стояли на стороне Пагура и давали бы ему
советы вместо его отца.
- Я буду польщен, - заверил советник.
- Ну что ж, я свое получила, на этом могу вас и покинуть.
Уверена, вам просто не терпится обсудить совместные дела.
Оба проводили глазами ее свежую легкую фигурку, улыбнулись.
Советник задумчиво молвил:
- Только вчера, казалось, ластилась за конфету, а сегодня,
глянь, уже невеста. Боюсь вот только, Пагуру я буду плохим названым
отцом: в своих мечтах я видел Коэн женой Рагона. Заметить не успел,
когда все изменилось. Что мы сделали не так, господин Амааль,
отчего небеса от нас отвернулись?