Поэт поджал губы, всем видом выражая, что ни за что не пойдет к
кому-то на поклон.
— Никто за вас работать не будет. Если хотите чего-то добиться,
работайте, — Екатерина Ивановна улыбнулась и потрепала его по
голове, — делайте, и у вас все получится. Старайтесь. Это же ваша
мечта. Если она вас там ждет — вы должны сделать все, чтобы её
достичь. Так?
Она поднялась, собираясь уйти.
— Удачи вам. И подстригитесь. Вряд ли такая прическа уместна в
космосе.
Юноша еще долго сидел на скамейке, смотря вслед ушедшей
женщине.
* * *
На следующий день Лихнецкого прямо с порога вызвал к себе
начальник приемной комиссии Мусабаев. Подмигнув секретарше, Сергей
нырнул в кабинет.
— Вызывали, Юрий Талгатович?
— А, Сереженька, заходи, садись, дорогой. Чай не предлагаю,
видишь, некогда, к Старику бежать надо, да.
Сергей, встав у края длинного стола, смотрел, как хозяин
кабинета собирает в папку какие-то бумаги.
— Я чего тебя вызывал, не помнишь? — бывший космонавт потер
переносицу.
— Нет, Юрий Талгатович, мне Леночка не говорила.
Хмыкнув, тот продолжил собирать документы.
— Ах да. Точно. Ты же вчера на приеме сидел?
— Да, там.
— У тебя была старушка? Приносила документы?
— Была такая. Помню.
— А чего документы не принял?
— Так ведь возраст, Юрий Талгатович. Куда ей в космос? Мы
молодых через одного пропускаем.
— Знаю, знаю. А документы зря не принял.
Сергей удивленно поднял брови.
— Жалуются мне на вас. Говорят, нет уважения к пожилым людям.
Кому, как не опытным аксакалам, помогать в нелегком деле освоения
других планет, — хозяин кабинета иронично покачал головой. — Из
Лиги пожилых людей мне звонили. Говорят, обижаем. И программа у нее
есть, и здоровье без болячек, а мы не принимаем. Нехорошо.
Мусабаев направился к выходу, махнув Сергею рукой следовать за
собой. Выйдя в приемную, глава комиссии, остановившись, развернулся
к Лихнецкому.
— Так что будь добр, найди эту старушку и возьми её документы.
Сам к ней съезди, уважь. А там на комиссии посмотрим, уважительно
откажем.
Сергей кивнул и отправился в центр приема искать телефон
неугомонной старушки.
* * *
Через неделю Старик сменил гнев на милость и забрал Лихнецкого
из приемной комиссии. На радостях Сергей клещом вцепился в работу,
месяц нещадно гонял монтажников и сдал четвертый блок приемке без
замечаний. Старик по такому случаю без возражений отпустил Сергея в
отпуск, и тот на две недели улетел на море. Отдыхал, отсыпался, не
интересуясь ничем, кроме курортной жизни.