– Значит, тебе повезло. Радость
на подобном празднике напускная. Кости веселятся до той лишь поры,
пока поблизости нет живых. Они утягивают прохожих в танец, а затем
уводят за собой в могилу.
– Разумеется, кроме таких, как
ты.
– Стражи им не по зубам. Плясать
мы не слишком горазды.
Проповедник понимающе усмехнулся,
провел сухим пальцем по своей окровавленной щеке.
– Впрочем, все, что я сказал
выше о плясунах, относится лишь к стихийным порождениям силы. Когда
она не направлена.
– Например, на город, –
понял он.
– Ну, тут, скорее, все было
наоборот, – подумав, произнес я, поглядывая на дыру в заборе и
протоптанную через кустарник тропу. – Но в прошлом, когда Псы
Господни еще не везде протянули свою длань, ведьмы натравливали
пляшущие кости на неугодных.
– Прекрасно помню гравюры, где
скелеты уводят епископа, девушку, короля и нищего за собой.
Между могилами снова появилось
Пугало. Оно шло медленно, все так же сутулясь, и остановилось
недалеко, прислушиваясь к нашему разговору. До моих ушей долетел
отдаленный колокольный звон. Били полдень в центральном городском
соборе. Клич его громкого, тяжеловесного колокола подхватили другие
церкви, а затем, почти с минутным опозданием, загудели колокола в
монастыре церковного ордена малиссок.
Пугало поежилось, ему было не слишком
приятно ощущать этот звон, но, как я и думал, оно оказалось куда
сильнее многих встреченных мною одушевленных. Впрочем, ничего
удивительного, раз оно шастает по святой земле и не тает от
этого.
Проповедник затянул «Oratio ad
Sanctum Michael», взяв за основу популярную в моем княжестве
пастушью песню, но изменил свой голос на пару октав, отчего тот
зазвучал очень жалобно и дребезжаще. Он смог завладеть вниманием
Пугала, которое не ожидало такого поворота событий и теперь
таращилось на горе‑певца из‑под надвинутой на «лицо» шляпы.
##«Oratio ad Sanctum Michael» -
Молитва святому Михаилу Архангелу.
Я с сомнением покачал головой:
– Гореть тебе в аду,
приятель.
Проповедник даже не думал
прерываться. Он любил петь и занимался этим, как только ему
приспичивало прочитать молитву. На мой взгляд, по нему плакали все
балаганы. Они потеряли потрясающего клоуна. Впрочем, боюсь, что
долго Проповедник выступать бы не смог. За такие выкрутасы его б
точно упекли в сумасшедший дом. Или сразу отправили к
отцам‑дознавателям.