Шагах в тридцати дальше по улице располагался отдельный вход в
гостиничный ресторан, из окошка торговали сдобой только из печи.
Рогалики, крендельки, румяные пышные булочки. Самая дешёвая — пять
гольденов. Да уж.
Я встала под деревом, делая вид, что вовсе не раздумываю о том,
стоит ли трёхмесячный вид на жительство, добытый дорогой ценой,
маленького праздника живота.
Борясь с соблазном, перевела взгляд на противоположную сторону…
О нет!
Вдоль по улице, улыбаясь своим мыслям и беззаботно размахивая
тонким портфелем, шёл Мэт Даймер. Остановился на углу, прищурился
на солнце — пиджак нараспашку, свободная рука хулигански засунута в
карман брюк.
Как жаль, что я сильфида, а не дриада — настоящая. Слилась бы
сейчас с древесным стволом. Или червячком зарылась под корни. Или
взлетела воробушком…
Ничего этого я сделать не могла, и от напряжения невольно
закусила губу — губа горячо запульсировала, напоминая… Нет-нет, не
хочу об этом думать!
Даймер взлохматил пятернёй волосы и двинулся через улицу — к
вертящейся двери, из которой только что вышла я. Вид довольный,
будто выиграл миллион в лотерею.
О магические предки, сделайте так, чтобы он был сыт и не
прельстился запахом булок!
В двух шагах от входа инспектор помедлил, повернув голову в
сторону окошка, затем бросил взгляд на часы и решительно вошёл в
гостиницу.
В следующую секунду я уже летела вверх по улице — и перевела дух
только под козырьком остановки человековоза.
Мой девятый номер подошёл через пару минут. Усаживаясь у окна в
полупустом салоне, я торжественно пообещала себе, что сотру из
памяти прошедшие сутки, как дурной сон.
Но общественные рельсовые человековозы — транспорт медлительный,
и на следующей остановке меня осенило: Даймер знает, где я живу!
Вряд ли, конечно, бросится разыскивать, он получил, что хотел, но
поостеречься не мешает.
В общем, вместо общежития я отправилась на Утиные пруды. В
ларьке под вековым дубом купила внушительный кусок пиццы с ветчиной
и морс в бумажном стаканчике. Всё вместе гольден семьдесят.
Желудок, изнывающий от пустоты, проглотил добычу прямо на ходу,
мурлыкнул и смежил глазки. А я пошла гулять.
Я любила этот парк. Он не поражал воображение, но в нём были
уютные аллеи, весной цвела черёмуха и шиповник, а в пруду,
затенённом ивами, плавали утки с крапчатыми шейками.