Гордость кричала, что я не обязана оправдываться.
Обязана, возражала совесть. Ты же воспользовалась его именем.
Более того, не помешала Элу назвать это имя главному Даймеру
страны.
А мой Даймер в это время… Ох, нет, не мой! Ничей Даймер, то есть
свой собственный… Кот, гуляющий сам по себе. Ладно, сдаюсь — мой…
То есть — Мэт! Он не перебивал. Но я видела, как напряжены его
ноздри, брезгливо изогнута верхняя губа, как жёстко блестят
солнечно-карие глаза.
В тот злополучный вечер две недели назад эти глаза смотрели
совсем по-другому. В них была нежность. Даже не верится…
— Зря ты покрасила волосы, — сказал вдруг Мэт. — Прежний цвет
мне нравился больше.
— Почему? — опешила я.
— Ты казалась такой невинной. Милой, искренней. Я думал, ты
несчастная овечка. А ты, оказывается, та ещё лисица.
Он стоял передо мной воплощением правосудия, элегантный,
собранный и безжалостный. Как в полицейском управлении Бежена.
Только сейчас его убийственный взгляд был направлен не на Ругги, а
на меня, и каждое слово хлестало пощёчиной.
— Не бойся, я не стану тебе мешать. И с разводом из-за пары
месяцев возиться не буду. Успеешь прибрать к рукам свою добычу.
— Мэт, я…
Он вскинул ладонь.
— Не трудись! Ты сделала свой выбор, Симона. Но знаешь, — он
умолк, плотно сжав губы, и воздух у меня в груди застыл твёрдым
колючим комом, — ты продешевила!
Особняк господина Вечи Талхара прятался за стальными воротами на
тихой улочке по имени Каштановая. К особняку прилагались башенки и
флюгеры, участок с крохотной рощицей, но уже не каштановой, а
дубовой, и высокий каменный забор, на который глядели окна
отведённой мне комнаты.
Вернее, не комнаты, а пирожка с начинкой.
Шкафы-комоды-тумбочки-полочки-подставки — ходить исключительно
боком. Из удобств одна раковина, за всем прочим добро пожаловать в
конец коридора, в сантехнический рай, одетый в чёрный с серебром
кафель. Большая круглая ванна, утопленная в пол, тропический душ,
джакузи. Шик-блеск. Но за восемь месяцев мне до жути надоело бегать
по общим душевым и делить жизнь с посторонними. Хотелось своего,
пусть махонького, скромного, арендованного, но отдельного.
Сейчас, когда у меня появилась работа, а в кармане лежала премия
за успешно сыгранную роль "Мона, невеста Эла", я могла себе это
позволить.
Однако господину Талхару угодно, чтобы переводчик был под рукой
в любое время дня и ночи.