Ответом мне было глухое, недовольное
бормотание. Если бы она встретила меня ночью в горах, убила бы не
задумываясь, но инстинкт запрещал ей входить в чужой дом.
Объяснялось это просто – нападешь на жилище соседа, и в следующий
раз он разорит твое. Быть может, на меня, чужака, подобное правило
не распространялось, но веревка, сплетенная из волос ашура,
отпугивала ее, как отпугивает зверей запах более крупного и
опасного хищника.
Вновь послышалось негромкое ворчание,
напоминающее неразборчивую человеческую речь. Зашелестели шаги,
теперь как будто удаляющиеся от домика. Я подождал несколько минут,
но ничего не происходило. Глубоко вздохнул, только теперь обратив
внимание на бульканье закипевшей воды. Наклонился, повернул рычажок
на горелке, уменьшая ее мощность, разорвал пакет с супом и щедро
высыпал его содержимое в кипяток. Потянулся за ложкой, но именно в
этот момент в дверь с той стороны ударилось что‑то тяжелое.
Я резко повернулся к входу и тут же
услышал приглушенный злорадный смех. А в щели снова замаячил
любопытный глаз. Муна хотела убедиться, что чужак достаточно
испуган. Я не доставил ей такого удовольствия, делая вид, будто
занят. Но незаметно вынул из ножен кривой клинок и положил рядом с
собой.
Уолт любил говорить о том, что люди
Кайлата мудры, сильны, далеки от цивилизации и не испорчены ею, в
отличие от нас. «Они близки к природе, фактически они – часть
ее, – часто повторял он, пристально глядя на меня, словно
пытаясь донести какую‑то тайную, глубокую мысль. – Думаю,
только они могли избежать жестокой участи нашего мира…»
За дверью затихли, видимо,
придумывали, как бы вывести меня из себя или напугать посильнее,
чтобы заставить выйти из дома.
Снова шаги, на этот раз в сторону
окна. Рама задребезжала, а потом во все стороны брызнули осколки,
свеча погасла и упала на пол. Теперь дом освещал лишь синеватый
огонек горелки. Но в нем было видно, как в зазубренную дыру
просунулась тонкая серая рука, затем плечо, всклокоченная голова.
Взгляд блестящих глаз обежал комнату, задержался на котелке, в
котором тихо побулькивало содержимое, но не нашел меня, стоявшего
прижавшись к стене рядом с оконным проемом. Муна попыталась
протиснуться дальше, и в то же мгновение я крепко схватил ее за
обманчиво хрупкую руку. Она взвизгнула от неожиданности, рванулась,
но тут же замерла, почувствовав лезвие ножа, прижатого к своей
шее.