– Эйсон! Нет! – крикнул
Альберт.
– Рассказывай, а не то я тебе
башку отрежу!
– Я всё скажу, только не
убивайте, – завопил кузнец.
Ремесленник ещё раз сглотнул и
начал свой рассказ:
– Моя жена умерла давно. А
этой зимой дочь заболела. Такой хвори мы ещё не видели... Мудрецы
говорят: «Не делай зла, и тебя не постигнет зло». Но какое зло я
сделал? Почему боги отнимают у меня самое дорогое?! Молитвы не
помогали, и я решил взять всё в свои руки.
Чёрные глаза неотрывно
смотрели на ремесленника. Казалось, Эйсон не моргал.
– Однажды, в середине весны, в
деревне на ночь остановился человек. Он оказался странствующим
магом. А как прознал о моём горе, сразу предложил помощь. Он
сказал, что мне повезло. Мол, обычно, когда хотят вызвать ведьму и
заключить с ней договор, то делают это в полнолуние. Но, как он
говорил, приближалась особая ночь, во время которой я точно получу
желаемое.
– Ты что, вызвал эту тварь в
ведьмину ночь? Ты хоть понимаешь, что натворил?!
– Я не знал… – прошептал
кузнец со слезами на глазах. А потом продолжил, но уже громче: – Я
не знал, что дети будут умирать! Маг рассказал мне, как провести
ритуал и предостерёг, что придётся заплатить цену. Но я был готов
на всё, лишь бы моя любимая доченька выздоровела.
По щекам Алварда скатились две
горячие слезы.
– А когда ритуал был проведён,
ведьма заявила, что возьмёт плату, когда это потребуется. Дала мне
травы и сказала – мол, сделай отвар из них и пусть дочка выпьет
его. А ещё дала эту куклу. Пусть носит её с собой, говорит, и
болезнь никогда не вернётся, покуда этот оберег будет при
ней.
– Ты идиот! Это не оберег, а
проклятый предмет! Стой… – и вновь прозрение. – Она так и не взяла
плату?
Кузнец отрицательно помотал
головой.
– Где твоя дочь?!
12
Эйсон
бежал со всех ног к дому старосты. Он ещё не знал, что будет
делать, если то, о чём думает, окажется правдой.
В избе
было тихо. Девочка сидела на лавке и болтала своими маленькими
ножками. Эйсон смотрел на неё и тяжко дышал то ли от бега, то ли от
злости. Мгновение спустя в избу вошёл Альберт, а за ним и
Кайг.
Последний
сразу заметил куклу, лежащую на полу. Недолго думая, он подобрал
её.
– Во имя
Триединой богини назовись, ведьма, – потребовал Эйсон.
Личико
девочки, до этого безмятежное, вдруг стало расплываться в
омерзительной совсем не свойственной ребёнку улыбке.