С сожалением глянув на рыжего друга, махнула ему рукой на прощание, после чего обернулась к монахине. Вот только стоило ей открыть рот, моя челюсть отвисла. Я даже осторожно ущипнула себя. Может я заболела и у меня белая горячка?
— Мэйрин, идем быстрее, необходимо обработать твои раны, ты должна завтра быть в форме, — взволнованно произнесла одна их монашек, палач закивала головой.
— А что завтра за праздник? — задумалась я, пытаясь сообразить, что же пропустила.
— Ты домой отправляешься раньше времени, — сквозь стиснутые зубы произнесла монахиня. — Тебя вызывает батюшка.
— И что за срочность такая? — подозрительно осведомилась я. — Вам не отчитались? Ведь должны же были озвучить причину моего скорого отъезда.
— Вот сама потом и узнаешь, — на этот раз в голосе палача сквозило ехидство. — Наше дело тебя подготовить к отправке в отчий дом.
— Ааа… Так вы так следы заметаете? — догадалась я. — Нет никаких отметин и шрамов, значит, и уличить вас не в чем? Логично, ничего не скажешь.
— Может, ее напоследок… — не сдержавшись, зарычала палач, глядя на монахиню. Та покачала головой.
— Нельзя, мазь может не справиться, — я видела, в каких сомнениях находилась монашка. Но победила рассудительность. Мне кивнули следовать за ними. Делать нечего, пришлось идти. Признаваться в том, что я давно научилась лечить сама себя, не стала. Тем более, что у меня получалось плохо. Да и состояние после таких лечений было ужасное. Пусть свое чудо-средство используют. На миг представила лицо жадной до денег игуменьи и не сдержала хихиканья. Видимо, все очень серьезно, если она пошла на такие траты.
В последний раз обернувшись, посмотрела, как рыжая макушка исчезла за забором, с сожалением вздохнула, а потом, щелкнув пальцами, сама себе улыбнулась, представив лицо Петриана, когда он увидит меня во дворце. Хоть будет с кем общаться первое время, пока я заново не раззнакомлюсь со всеми. За восемь лет многое изменилось. Да и я выросла.
— Странно, раны и царапины едва видны, — нахмурилась монахиня. Я начала про себя ругаться. Эх, поторопилась я себя залечить. Теперь у этих двоих подозрения останутся. Еще мази пожалеют.
— Очки вам обоим надо купить, — предложила я. — Где ж они едва видны? Вон как отчетливо выделяются. А вы говорите «едва видны».