Карл поддержал настроение, радостно мигнув зеленым: пока я говорила, как раз открылось окно связи. Теперь оставалось только ждать, когда же сигнал достигнет Земли и Макс наконец соизволит проверить, не собирался ли кто открутить голову его сестре.
В ожидании ответа я вернулась к диаграммам и любопытства ради сравнила их с базой. Карл только подтвердил мои худшие опасения: внутри капсулы находился плотный органический объект массой около восьмидесяти килограмм, и я что-то сомневалась, что это такой оригинальный способ доставки мармелада оголодавшим ученым с сахарной ломкой.
А жаль.
– Выдохни, – посоветовали колонки прерывающимся от одышки голосом Макса, отвлекая меня от печальных размышлений об острой нехватке мармелада в 0,5 а.е. от ближайшего бара. – Если кто и начал охоту, то точно не космоконтроль.
Я обернулась, но изображение уже застыло, сигнализируя об окончании трансляции. В камеру Макс не смотрел, а потому фокус в принципе оказался сбитым, и экран наглядно демонстрировал только взъерошенную темноволосую макушку и часть лба, покрытую испариной и, кажется, чьей-то кровью. На заднем плане виднелся узкий технический коридор, залитый таким ярким светом, что было совершенно непонятно, что там вообще происходит.
...Если вам кажется, что ваш брат – родная кровь и ангел во плоти, а не ходячая головная боль, то вы просто не пробовали общаться с ним с двадцатиминутным пингом.
– Макс?! Где ты?
Только закончив говорить, я выдохнула и удрученно потерла виски. Семейные привязанности плохо сочетались как с космосом, так и с логикой. Где бы Макс ни находился, я все равно не успела бы к нему раньше коллег из его же отряда космоконтроля, а несвоевременный вопрос мог обернуться и чем-нибудь похуже ссадины на лбу. А теперь оставалось только ждать еще чертовых двадцать минут, чтобы получить ответ и убедиться, что Макс не угробился, отвлекшись от погони на разговор с сестрой.
Я поняла, что движение пальцев на висках стало нервным, непрерывным, и уже не приносило никакого облегчения, и остановилась. Нужно было отвлечься на что-то еще.
– Карл, проверь толщину окраски капсулы, – сообразила я.
Если маркировка там изначально была, а потом ее закрасили, это должно быть заметно. Покрытие космического челнока – не та штука, которую можно снять пескоструем в ближайшем гараже, иначе бы суда приходилось перекрывать заново после каждой посадки.