Однако Кикуюмэ поняла, что нельзя показывать страх. Она ловко вывернулась из-под рук своего преследователя и посмотрела ему в глаза.
«Сломать легко, но чтобы вырастить прекраснейший цветок, нужно долготерпение... Если убьете меня, чем тогда вы заполните пустоту внутри?»
Он не ожидал столь дерзкого ответа и лишился дара речи. Кикуюмэ выскользнула в соседнюю комнату, служившую дамской уборной: она знала, что господин Гото последует за ней, и не ошиблась.
Там они смогли объясниться более откровенно.
«Гейши не служат для низменных удовольствий. Мы не продаем свое тело за деньги и не отдаемся на одну ночь, господин», - заявила Кикуюмэ.
Мужчина засмеялся.
«Знаю, знаю! Вы продаетесь только за очень большие деньги и на много ночей! Так что тебе нужно? Я все тебе дам, все брошу к твоим ногам!»
Он стоял, пожирая ее взглядом. Кикуюмэ опять очень смутилась и оробела; она пролепетала, что ему следует сперва представиться Матушке и тогда уже, быть может, они договорятся. А пока господин Гото может прийти на следующий вечер с ее участием...
Гейши действительно не отдавались за плату. Самым большим оскорблением для гейши было бы приравнять ее к обычной блуднице. Однако многие становились содержанками влиятельных мужчин, которые осыпали их подарками и вкладывали деньги в развитие их талантов...
Кандидатура господина Гото получила одобрение Матушки. Он официально стал ее данной. И в первую ночь он сделал все очень красиво - даже испугал Кикуюмэ своей изобретательностью: ей завязали глаза шелковым платком и увезли в закрытой карете в незнакомый богатый дом. Там ждал господин Гото: он угостил девушку не сакэ, а настоящим заморским вином и шоколадом. А потом овладел ею. Он стал для нее первым; и, конечно же, понял это.
Однако не все решал он один. «Цветочный язык» их любви изобрела сама Кикуюмэ. Когда господин хотел встретиться, он оставлял ей послание внутри бумажного цветка. Это было не только красиво - если письмо прочтет кто-нибудь третий, они сразу догадаются: непросто развернуть и снова сложить замысловатую хризантему так, чтобы та выглядела нетронутой.
Кикуюмэ в задумчивости вернулась обратно. Она тихонько разделась, умылась и легла. Некоторое время лежала с открытыми глазами - на спине, с твердой подставкой-такамакурой под шеей.